Условная бабушка из советского спальника в рижском Пурвциемсе или таллиннском Ласнамяэ ничем не отличается от условной бабушки из советского спальника в московском Бирюлёво или Ховрино. У них одинаковый советский опыт, обе тоскуют по прошлому, обе праздновали 9 мая, а до 24 февраля 2022 года смотрели одно и то же российское телевидение. Обе, скорее всего, любят Путина. Разница лишь в том, что балтийская бабушка последние 30 лет имела доступ к демократическим институтам и спокойно меняла одних политиков на других, а её российская товарка – нет. В итоге их жизнь складывается по-разному.
На выборах в странах Балтии результат иногда действительно зависит от голоса одной бабушки: в 2017 году партия действующего мэра Риги Нила Ушакова смогла переизбраться на третий срок с перевесом всего в 0,82%.
В каждой из трёх бывших советских республик до сих пор большая доля русскоязычного населения. В Латвии и Эстонии это почти 30%, в Литве – около 5%. С оговорками можно сказать, что в составе Европейского Союза есть целые «русские города», где доля русскоязычного населения или составляет меньшую половину (Рига, Таллинн, Резекне, Даугавпилс), или доминирует (Нарва). Изучение работы демократических институтов и реформ в таких городах – крайне интересное занятие. Наблюдая, как голосуют русскоязычные избиратели, мы сразу понимаем, что политические пристрастия – это одно, а ремонт труб перед зимой – совсем другое.
Возьмём Даугавпилс. Город живет бурной политической жизнью, мэры могут меняться по несколько раз за каденцию, а в городской думе постоянно плетутся заговоры, происходят перевороты и контрперевороты (в этом плане на Даугавпилс очень похожа эстонская Нарва).
В 2018 году в Даугавпилсе на выборах президента за Владимира Путина проголосовало 96,7% живущих здесь граждан России (результат выше, чем в Чечне). При этом на местных выборах 2021 года партия «Русский союз Латвии» (лево-экстремистская организация, которая борется за права русского «меньшинства» в Латвии, поддерживает Путина, не имеет чёткой позиции по поводу российской агрессии в Украине и чьи евродепутаты не стесняются ездить в гости к Башару Асаду) смогла завоевать в городской думе Даугавпилса всего 1 мандат из 15.
(Важно сразу отметить разницу между терминами «русский» и «русскоязычный». Под русскоязычными понимается общность людей, для которых русский является первым языком, они используют его для общения в семье. Под эту категорию попадают русские, часть украинцев, в том числе и украинских беженцев, часть белорусов, татар, евреев и представителей других народов бывшего СССР, которых судьба занесла на берега Балтийского моря.)
Ещё 10 лет назад в странах Балтии были весомые политические силы, которые выражали интересы именно русскоязычного населения. Эти времена прошли. Русскоязычные граждане Балтии учатся делать не «этнический выбор», а голосовать за самые разные партии на основе тех ценностей, что эти партии продвигают. Это не может не отражаться на влиятельности партий, чей конёк – поддержка русских. «Русская партия Эстонии» была ликвидирована в 2012 году, «Союз русских Литвы» упразднён в 2021-м, «Русский альянс» постоянно кооперируется с литовскими поляками, а «Русский союз Латвии» хоть и позиционирует себя как голос русской общины, много лет подряд не может преодолеть 5-поцентный барьер в Сейм.
В Латвии «зонтичной» партией для местного русскоязычного населения и части латышского электората, разделяющего социал-демократические ценности (партия состоит членом «Партии европейских социалистов») долгие годы было «Согласие» во главе с Нилом Ушаковым. Ушаков трижды выигрывал выборы на пост мэра Риги (в 2009, 2013 и 2017 году, причём убрать его с этого поста удалось только путём бюрократических игр), а его партия трижды побеждала на парламентских выборах. На выборах же в Сейм 1 октября 2022 года с «Согласием» случилась катастрофа: партия впервые в своей истории не преодолела 5-процентный барьер (набрала 4,81%). «Зонтик» развалился.
Русские мэры европейских столиц опираются на консервативный (если не пропутинский) электорат – и при этом умудряются продвигать в жизнь вполне европейскую повестку
В Эстонии интересы русскоязычных представляет Центристская партия, которая, однако, не является пророссийской в полном смысле слова. Там есть сильное русское крыло, за неё на пике голосовало до 80% русскоязычных Эстонии (сейчас меньше, так как и в Эстонии начался процесс «распада зонтика»). Долгие годы центристов возглавлял Эдгар Сависаар по прозвищу Носорог. Сависаар считался человеком Москвы, лечился в России, восхищался Путиным, у его партии даже был договор о сотрудничестве с «Единой Россией». Поэтому «центристов» на протяжении 17 лет не пускали во власть, с ними не формировали коалиций. В 2016 году Сависаара свергли, а новый лидер партии, бывший мэр Таллина Юрий Ратас стал премьер-министром Эстонии. Миф о том, что если Центристская партия придёт к власти, то Эстония рухнет к ногам Путина, был опровергнут. Правда, после 24 февраля коллеги по большой коалиции выбросили «центристов» из власти как «потенциально опасного партнёра».
Русские мэры европейских столиц опираются на консервативный (если не пропутинский) электорат – и при этом умудряются продвигать в жизнь вполне европейскую повестку: социальные пособия, зелёная сделка, велодорожки, борьба с насилием. Нынешним мэром Таллина является Михаил Кылварт – русскоязычный/эстоноязычный кореец из Казахстана, снискавший большую популярность у местного русского избирателя.
А русскоязычный избиратель, даже погружённый в море фантазий, продуцируемых «Первым каналом», находясь в Европе и имея доступ к демократическим институтам, делает в целом разумный и рациональный выбор. Хотя некоторые ещё голосуют за «партии 9 мая», за ковид-диссидентов или откровенных популистов, другие уже выбирают социал-демократов, либералов, «зелёных» и новую этику.
Когда в России гражданин делает выбор между условным Жириновским и условным Сурайкиным, он понимает, что его выбор в целом ни на что не влияет. Когда же у тебя в стране 30 лет подряд почти каждый год проходят конкурентные выборы (парламентские, местные или европейские) без вбросов, фальсификаций, телефонного права, крючкотворства и муниципального фильтра, то любой начинает вести себя рационально. Не зря в 90-е либералы говорили: «Дайте людям функционирующие институты, и Россия расцветет». Когда мы смотрим на политику и опыт реформ в странах Балтии, мы фактически заглядываем в своё вероятное будущее.
Разбудить спящую республику
Важный вопрос будущих реформ в России – возврат к демократическим настройкам. В какую точку возвращаться? В момент разгона Учредительного собрания? В 1991-й? В 1999-й? В 2008-й, когда в Конституцию были внесены первые роковые изменения?
Когда мы заглядываем в начало 90-х, то задаёмся вопросом: как странам Балтии после десятилетий оккупации удалось так быстро вернуться на демократический путь развития, в европейскую семью народов? Современная историография балтийских республик даёт несколько ответов.
Во-первых, непрерывность государственности. С момента оккупации и инкорпорации стран Балтии в состав СССР в 1940/1944 годах республики входят в «спящий режим». Когда же в Перестройку начинается «пробуждение», система институтов первых республик оказывается под рукой. В текстах старых конституций прописано, как работает парламент, как работает правительство, как функционирует местное самоуправление. После объявления независимости остаётся только «взять инструкцию» и «включить тумблер». В каждой республике ситуация чуть отличалась, но суть была одна – возвращение к истокам. После периода «детских болезней» 90-х страны Балтии быстро адаптировались и уже в 2004 году смогли стать частью ЕС, НАТО, а чуть позже и еврозоны.
Во-вторых, советская власть в странах Балтии длилась на одно поколение меньше, чем в России. В начале 90-х ещё живы были старики, в том числе диссиденты, с опытом жизни в республиках 1918-1940 гг. Связь поколений сохранилась, политический и организационный опыт был передан дальше.
Общины эмигрантов оказали решающее влияние на политические процессы и пробуждение институтов в странах Балтии: они привезли на родную землю смыслы, деньги и традиции
В-третьих, сильная зарубежная община. Считается общим местом, что именно сильные эмигрантские общины в Швеции, Германии, США, Канаде и других странах в Перестройку оказали решающее влияние на политику в «материнской стране». Стоит напомнить, что инкорпорация стран Балтии в состав СССР не была признана ни Соединёнными Штатами, ни европейским сообществом. Общины эмигрантов занимались лоббистской деятельностью среди политиков западных государств, сбором средств, идеологической работой и пропагандой. И именно общины эмигрантов оказали решающее влияние на политические процессы и пробуждение институтов в странах Балтии: они привезли на родную землю смыслы, деньги и традиции, позволив местным политикам быстро наладить эффективные связи с коллегами из США и Европейского сообщества.
Как только в балтийских республиках пробудились институты, в них включилось и местное русскоязычное население. В Литве, где не был введён институт «неграждан», сразу, в Латвии и Эстонии – постепенно.
Когда мы говорим о реформах, очень важно иметь в голове образ будущего. Егор Гайдар говорил, что хочет видеть Россию «скучной европейской страной». Может быть, для начала попробовать стать хотя бы второй Прибалтикой, раз уж там «так много нас, но других»?
Опыт реформ в странах Балтии – как и любых реформ в любой стране – может быть как положительным, так и не стоящим повторения, но от этого только более ценным. В ближайшие месяцы на сайте проекта «Рефорум» я расскажу о нескольких значимых балтийских преобразованиях, их истоках, ходе, проблемах.
Интересных примеров множество. Например, Латвия больше десяти лет ищет приемлемую модель финансирования системы здравоохранения и никак не может её найти. Или в Латвии и Эстонии долгие годы были попытки провести административно-территориальную реформу – укрупнить раздробленные муниципалитеты, когда каждая деревня имела свой маленький парламент. Самоуправления укрупнили, потом укрупнили ещё раз и всё ради того, чтобы вернуться к советской сетке районирования. Стало меньше бюрократии, но маленькие городки потеряли представительство в органах власти. Обескураживающе смотрится «зелёная реформа» в Латвии: чиновники умудрились коррумпировать даже возобновляемую энергетику. Зато очень удачно прошла школьная реформа.
Стоит смотреть и на маленькие, незаметные с первого взгляда лайфхаки. Например, в эстонской конституции (статья 163 и 165) заложен механизм, являющийся страховкой от популизма и бесконечного переписывания основного закона. Помимо воли народа, высказанной на референдуме, изменения в конституцию могут быть внесены только двумя разными составами парламента. Парламент принимает поправку к конституции и откладывает её до следующих парламентских выборов. Приходит новый состав парламента, и уже он должен ещё раз проголосовать за данную поправку.
Продолжение следует.