Уходящий год отмечен двумя ярчайшими победами российских защитников природы: активистам далось отстоять гору Куштау в Башкирии и остановить строительство мусорного полигона Шиес. «Рефорум» продолжает цикл публикаций в рамках спецпроекта «Ценности» – мы рассказываем, что сегодня объединяет россиян. Вторая публикация посвящена борьбе за чистоту родной природы.
По данным Центра социально-трудовых прав, в 2019 году в России прошло 2070 акций протеста, из них почти четверть (482) – экологические и градозащитные. Активнее всего протестовали против строительства мусорного полигона в Шиесе: на митинг в Сыктывкаре 9 ноября 2019 года собралось 5 000 человек, а 8 декабря 2019 года в Котласе Архангельской области пришли 10 250 человек. Примерно в это же время начались протесты в Карабаново Владимирской области против строительства там мусоросортировочной станции. 10 ноября 2019 года в митинге приняло участие около 3000 человек – пятая часть населения города.
Массовость и систематичность таких протестов приводит к точечным результатам. В Карабаново были отменены планы по строительству комплекса по сортировке мусора. В январе 2020 года суд Архангельской области признал строительство мусорного полигона в Шиесе незаконным. Летом 2019 года «Левада-центр» опросил жителей Архангельской области об их отношении к строительству полигона: 95 процентов были против. Аналитик «Левады» Денис Волков считает, что Шиес стал объединяющей темой для всего региона – гражданского общества, местных СМИ, ряда представителей местной власти. Это и сыграло решающую роль.
Правда, расслабиться не получается. Группа «Вести с Шиеса» во Вконтакте продолжает публиковать ежедневные сводки новостей, регулярно оповещая о новых появлениях строительной техники. Ольга Барсова из Архангельска уволилась осенью 2019 года, чтобы приезжать на протесты. Она говорит, что люди не празднуют победу и не доверяют официальным словам власти и ООО «Технопарк», которая занималась строительством. После суда адвокат компании сообщил, что продолжит доказывать законность построек. Демонтаж идёт медленно, капитальные строения по-прежнему на месте. Люди в лагере несут вахту, готовят борщ и снимают происходящее за забором на камеру. По словам Ольги, эта история заставила понять, что кроме самих жителей региона, природу никто защищать не будет.
С января по март 2020 в России зафиксировано 534 акции протеста, 81 из которых были экологическими и вызваны планами строительства мусорных полигонов, заводов и промышленных объектов.
Среди них протесты в Удмуртии: жители города Камбарка не хотят перепрофилирования нынешнего завода по уничтожению химического оружия в объект по переработке отходов 1-2 классов опасности. Один из лозунгов – «Не хотим как в Шиесе». Местные в разговорах с журналистами говорят, что нынешний завод уже стал причиной роста числа онкологических заболеваний в городе, и боятся, что опасные отходы ухудшат ситуацию. На митинги приезжают люди из Татарстана и Башкортостана – отходы пойдут вниз по течению Камы и придут к ним.
Больше года на митинги против работы завода по производству трикотажных тканей «Экотекс» выходят жители Курска: выбросы с завода приводят к резкому запаху на близлежащих улицах. После митингов Росприроднадзор установил факт превышения выбросов, в декабре 2020 года прокуратура направила в суд исковое заявление о приостановке работы завода до полного устранения нарушений.
По мнению Дениса Волкова, у российской борьбы за экологию есть свои особенности. Европейская экологическая повестка построена вокруг глобального потепления, российская – вокруг плохой экологии, утилизации отходов, загрязнения воздуха в больших городах. Эти проблемы не решены, очень наглядны и понятны. «Кроме этого, выражение своего недовольства в Европе более легитимно – разница политических культур и систем очень важна. Протесты в России требуют больше и усилий и мужества от активистов», – продолжает Волков.
Защитник коренных народов России Павел Суляндзига боролся за сохранение леса в районе реки Бикин в Приморском и Хабаровском краях ещё в начале 1990-х: корейский автомобильный концерн собирался вырубить лес в местности, где жил его родной народ – удэгейцы. Региональная власть говорила об экономических выгодах, которые принесет иностранная инвестиция, однако, по словам Павла, удэгейцы выгоды не видели: природа будет уничтожена, деньги до них не дойдут, а останутся в руках местных властей. Спустя несколько лет протестов, привлечения Greenpeace и личного обращения к Борису Ельцину проект удалось остановить.
Павел констатирует, что при принятии решения об уничтожении природных объектов власть не учитывает мнение коренных народов, живущих на этой земле.
Впрочем, отстаивать приходится и права животных. Большую поддержку получило движение зоозащитников за освобождение косаток и белух в Приморском крае в 2018-2019 годах. Тогда животных отловили и держали в вольерах в невыносимых условиях для продажи в китайские океанариумы. Петиция с требованием их отпустить набрала больше 600 тысяч подписей. Один из лидеров движения, директор реабилитационного центра «Тюлень» Лора Белоиван, освещала события на своей странице в Facebook. Её посты на эти темы собирали до тысячи лайков и публиковались в СМИ. Зоозащитники выиграли у бизнеса: Следственный комитет возбудил уголовное дело за жестокое обращение с животными против компаний, занимавшихся их продажей, а Генпрокуратура установила, что отлов косаток и белух был незаконным.
В Башкирии летом 2020 года люди объединились в борьбе за гору (шихан) Куштау – остатки барьерного рифа, образованного 290 миллионов лет назад. Сегодня благодаря усилиям активистов гора признана охраняемым памятником природы.
Рамис Теляпкулов живёт в Стерлитамаке, городе в 18 километрах от горы. В начале августа он вернулся домой с рабочей вахты и услышал новости: местная дочка «Башкирской содовой компании» (БСК) начала вырубать деревья на Куштау для добычи известняка. Слухи об этих планах ходили в районе давно, но люди надеялись, что до дела не дойдет, подавали обращения и жалобы. Рамис с товарищами приехали на место и на вершине горы увидели ограждения и охранников. Решили нести дежурство по очереди – следить, чтобы туда не провезли технику. За несколько дней из двух палаток дежурных вырос целый лагерь. Вскоре начались столкновения: в лагерь стали наезжать работники нескольких охранных предприятий, работающих на БСК, сотрудники БСК и сотрудники местной полиции. Били протестующих дубинками, стреляли резиновыми пулями и ломали палатки. Рамис говорит, что лагерь поддержали люди со всей республики, приезжали из Челябинской и Оренбургской областей и даже из Шиеса. «К борьбе подтолкнула людей не сама разработка горы, а беспредельное отношение к народу, когда людей не слышат, ущемляют в правах и физически подавляют, если они высказывают свое мнение», – говорит активист.
Когда через две недели протестов к Куштау приехал президент Башкортостана и сказал, что никаких работ не будет, люди не поверили и ждали худшего до тех пор, пока гора официально не была признана памятником природы. После Рамис и другие активисты основали организацию «Зеленый щит Башкортостан Куштау» и помогают людям из других районов Башкирии бороться за свои природные объекты.
Протесты вокруг природных объектов заметны, потому что затрагивают темы, понятные всем – малая родина, родная земля, чистые вода и воздух. Когда же люди видят, что власти не прислушиваются к ним, борьба за природу неизбежно принимает оппозиционный характер и становится борьбой за права. При этом политолог Яна Гороховская полагает, что государство идёт на уступки в ответ на экологические протесты только в случае, если потери для него несущественны.
Именно поэтому борьба за Химкинский лес ни к чему не привела и трасса была построена, а Куштау остался нетронутым.
По мнению политолога, экологические протесты будут продолжаться, но останутся локальными историями – активисты вполне сознательно не хотят придавать движению сугубо политический характер, так как в этом случае больше шансов, что им пойдут навстречу и локальная проблема будет решена.