Никто не спорит: законодательные полномочия Госдумы ограничены, как и её возможность влиять на формирование органов исполнительной власти. Однако её состав может сказать нам многое о современном российском обществе и российской элите, а также предполагать возможные пути эволюции в более свободных и конкурентных политических условиях.
Это краткая версия доклада, полный текст доступен на русском и английском языке.
В каком-то смысле правы те, кто пишет, что парламент таков, каковы те, кто его выбрал. Даже манипулируя, меняя электоральные правила, организуя избирательные кампании, политтехнологи и политики в реальности подстраиваются под то общество, которым хотят руководить. Находят кандидатов, которых люди если не выберут (привет фальсификациям), то хотя бы примут.
Кроме того, парламент – это слепок определённой политической элиты здесь и сейчас, её внутренних расколов, её разнообразия.
Я провёл сравнительный созывов Государственной думы 2011, 2016 и 2021 годов. Сначала я хотел лишь выяснить, как на состав Госдумы повлиял переход с полностью пропорциональной избирательной системы на смешанную, мажоритарно-пропорциональную (50% депутатов по партийным спискам и 50% по пропорциональной системе: 225 и 225 соответственно). Но в итоге получился портрет системной партийно-политической элиты как таковой. Так как депутатский корпус в ходе созыва неизбежно меняется по различным причинам, я брал состав парламента в начале первой сессии созыва.
Дума – 2016
В 2016-м ожидания изменения состава Думы VII созыва были связаны с влиянием смешанной избирательной системы на критерии отбора депутатов. Если ранее списки составлялись федеральным руководством партий (то есть фактически писались в Москве) и депутатами становились в первую очередь благодаря договорённостям с федеральной партийной и околопартийной бюрократией, то теперь не кандидаты должны были уговаривать и стимулировать партии взять их в список, а партии – искать избираемых кандидатов в конкретном округе.
Раньше руководство партий могло учитывать интересы региональных элит, если они совпадали с их собственными, а могло не учитывать. Теперь этот учёт становился необходимостью. Благодаря восстановлению мажоритарной части Думы формировалась гораздо более сложная система взаимосвязей избранных депутатов с разными силами. На депутатов стала влиять не только федеральная партийная бюрократия (а именно она формирует сам состав кандидатов), но и региональные власти, региональные элиты в целом и сами избиратели. Пропорциональная часть при этом сокращалась, а конкуренция за места в ней усиливалась, количество необходимых для получения мандата голосов возрастало, а значит, и стоимость «входного билета» должна была вырасти.
В результате в Госдуме закономерно резко выросла доля депутатов от партии «Единая Россия». В современных российских условиях при мажоритарной системе относительного большинства кандидаты от власти являются несомненными фаворитами, так как административный кандидат всегда один, оппозиционный же электорат всегда расколот, а организационные и финансовые ресурсы альтернативных партий несопоставимы с ресурсами «Единой России».
Парламент – это слепок определённой политической элиты здесь и сейчас, её внутренних расколов, её разнообразия
Сильно изменился и персональный состав депутатского корпус. Уменьшилось число «профессиональных политиков» (партийная и иная номенклатура, общественные деятели и т.д.) и представителей бизнеса, как федерального, так и крупного регионального. Втрое сократилась категория «прочее» – речь об отчасти случайных фигурах, которые нередко оказывались в списке по формально-символическим причинам. Это в первую очередь пресловутые представителях ОНФ в 2011-м, когда в списке появлялись ранее публично неизвестный «пенсионер», «рабочий» и пр. – просто для «социальной пестроты», сам по себе, не будучи реальным представителем организованной социальной группы. В условиях ужесточения конкуренции для подобных экспериментов почти не оставалось места.
Резко увеличилось число представителей социальной сферы – пресловутых «бюджетников» – и профсоюзов, стало больше бывших глав муниципальных образований, особенно среди депутатов, избранных по мажоритарным округам, и бывших спикеров региональных парламентов. Выросла численность группы, обозначенной как «команды губернаторов, региональная номенклатура»: роль региональных властей при избрании «нужных» кандидатов по мажоритарным округам очевидна. Удвоилось число представителей медиабизнеса и журналистов, космонавтов, выросло даже число и так ранее неплохо представленных спортсменов и спортивных чиновников.
Рост числа представителей социальной сферы хорошо сочетается сразу с двумя явлениями. Первое – это заинтересованность в формировании зависимого и управляемого депутатского корпуса: ставка на «бюджетозависимых» кандидатов – давняя и хорошо известная стратегия. Второе – ставка на низкую явку, в первую очередь выразившаяся в переносе выборов на сентябрь (ставка делается на максимизацию явки административно зависимого и конформистски настроенного электората).
Ставка на конкретные группы избирателей предполагает и подбор кандидатов, лучше всего эти группы мобилизующих, поэтому появление в списках ректоров вузов и директоров школ, уважаемых врачей или руководителей пенсионных фондов вполне закономерно. Приток же космонавтов, медиа и спортсменов – это следствие общего явного дефицита публично раскрученных и избираемых кандидатов, усилившегося из-за стремления власти уменьшить влияние на политику независимого бизнеса. Появление существенной «муниципальной фракции»также отчасти связано с проблемой кадрового дефицита на раскрученных публичных политиков, способных выиграть мажоритарные округа.
Дума-2021
Хотя на выборах 19 сентября 2021-го сохранилась смешанная избирательная система, социально-профессиональный состав Госдумы VIII созыва существенно изменился. Стало меньше бывших муниципалов, что может быть связано с общим уменьшением в 2016-2021 гг. их политического влияния и сокращения числа городов, где остались прямые выборы мэров. Почти вдвое снизилось число представителей социальной сферы, причём если доля представителей образования уменьшилась, то доля различных врачей, часто никакого отношения к борьбе с ковидом не имеющих, выросла.
Осталось почти неизменным число бывших председателей региональных парламентов, региональной номенклатуры (хотя ставленников одних губернаторов в ряде регионов сменили ставленники других губернаторов — в 2016-2021 до выборов сентября сменилось 75 губернаторов в 63 регионах), медиабизнеса, госкорпораций, регионального и межрегионального бизнеса. Стало меньше крупного частного федерального бизнеса, прямых представителей «силового лобби» (что несколько неожиданно), спортсменов и спортивных чиновников.
При этом выросло число «профессиональных» политиков: федеральной партийной и иной номенклатуры, бывших министров, общественных деятелей, профессиональных лоббистов и т.д., а также бывших губернаторов: видимо, ничего более статусного им предложить не смогли.
Стало больше почти исчезнувших в 2016 депутатов из графы «прочее», малоизвестных, не обладающих почти никакими личными ресурсами. Это произошло благодаря двум факторам: появлению в парламенте партии «Новые люди», в списке которой было много «ноунеймов» без какой либо политической биографии, а также активному включения в списки «Единой России» представителей различных кремлёвских конкурсов («Лидеры России», «ПолитСтартап» и др.) и поощряемых администрацией президента в эти годы квазиобщественных структур. Конкурсы, которыми элита последние несколько лет развлекала сама себя, пытаясь вырастить с их помощью «новую элиту в пробирке», видимо, казались ей настолько важными, что почти в каждом регионе их участники оказались на праймериз «Единой России», кто-то попал в список и стал депутатами. Видимо, и губернаторы стремились таким образом сделать приятное федеральным инициаторам этих конкурсов и проектов.
Итак, вопреки факторам смешанной избирательной системы Госдума-2021 сдвинулась по своему составу в сторону Госдумы-2011 с её полностью пропорциональной системой. О чём это говорит? Скорее всего, о том, что реальной избираемости кандидатов стало уделяться намного меньше внимания, при составлении списков стало больше волюнтаризма и игнорирования мнения региональных элит и реальных местных раскладов. Как представляется, это связано с тем, что электоральные изменения 2016-2021 ещё усилили управляемость избирательного процесса. Качественно и количественно увеличилось число ограничений по обладанию пассивным избирательным правом (праву быть избранным), существенно расширен список запретов баллотироваться для лиц, ранее имевших судимости. Существенно изменились возможности и прямых электоральных искажений (фальсификаций).
Как мы видим, социально-профессиональный и элитный состав Госдумы слабо коррелирует с её партийно-фракционным составом. Фактически разнообразие групп интересов затрагивает только одну фракцию – «Единую Россию», являющуюся искусственным конгломератом самых разных групп. Существование подобного конгломерата сильно влияет на уровень и качество политической конкуренции в стране, становясь одним из элементов общей системы управления политической жизнью. В то же время подобный состав Госдумы показывает природу и механику электоральных результатов «Единой России».
В условиях реально конкурентной партийной системы, как представляется, картина была бы совсем другой, с более разнообразным представительством разных социальных групп в разных партиях и большей общей ролью «профессиональных» политиков и общественных деятелей.
Автор – политолог.