Проблема российских СМИ на госфинансировании (а именно там работают 9 из 10 российских журналистов) – в стремлении угодить дающей руке. Меж тем теоретически власть платит СМИ именно за то, чтобы они говорили о проблемах (иначе как о них вообще узнают). Как может выглядеть нормальное общественное телевидение в демократической стране? Читайте новую policy paper.
В Псковской области было шесть независимых журналистов, включая меня – и около десятка провластных СМИ. Соотношение пропагандистов и независимых журналистов было в лучшем случае 1 к 10. При этом все эти 10 СМИ публиковали плюс-минус одни и те же пресс-релизы, и было не совсем понятно, зачем они все, собственно, нужны.
Марина Овсянникова, ворвавшаяся в эфир Первого канала с антивоенным плакатом, а затем покинувшая страну и получившая работу в Die Welt, вызвала в медиасреде масштабные дискуссии: что делать с раскаявшимися пропагандистами? Насколько этично и безопасно строить с ними Россию будущего?
Мой ответ – небезопасно. Пропагандисты любого, даже самого низового уровня уверены, что если тебе даёт деньги государство – твоя святая обязанность его, как говорят сами сотрудники, «облизывать» (хотя в мире множество примеров, когда СМИ на госфинансировании ведут независимую политику). И если их будет финансировать даже самое прекрасное правительство, пропагандисты быстро начнут «облизывать» и его, перестанут давать честную картинку – а значит, перестанут выполнять свою главнейшую функцию, функцию обратной связи. Перестанут приносить пользу, за которую им, собственно, и платят.
Меж тем функция обратной связи в СМИ на госфинансировании практически сведена к нулю. Не случайно даже в госконтрактах, по которым живут региональные СМИ, обозначена задача «формирования положительного уровня региональной власти». Почему положительного – если будет это явная ложь? От разведчика же не хотят слышать только, как в соседних странах нас обожают.
В итоге мы имеем замкнутый круг. СМИ платят, чтобы они хвалили власть, и СМИ привыкают её хвалить, разучиваются делать что-либо иное. Я не знаю, хватит ли у нас журналистов, не привыкших никого «облизывать», чтобы сформировать в новой России достойную медиасистему.
5-10 минут простым языком рассказываем пьющим кофе с яичницей гражданам, как устроена страна, где они живут
В России все до смерти боятся, что о них напишут, опубликуют что-то об их проблемах, работе, знакомых. Это настоящая скрепа. В моей Псковской области есть онкобольные дети, которым родители с огромными проблемами выбивают лекарства. Я хочу написать об этом – и родители умоляют меня этого не делать: ни в коем случае нигде не пишите, будет ещё хуже, мы как-нибудь сами. Хуже, чем если ребенок умрет без препарата?.. Не знаю, сколько лет понадобится, чтоб люди поняли: открытость, публичность помогает решать проблемы, а не плодить их.
Журналисты отказываются писать о проблемах, а если и хотят, то люди отказываются о них рассказывать. Власти не хотят слышать о том, что не так, и выдавать любую информацию. Это порочный карточный домик, но если начать выдёргивать карту за картой, он зашатается.
Как будут выглядеть СМИ после реформ
Начнём с проекта, который я очень надеюсь когда-нибудь сделать – проекта народного просвещения. Люди привыкли смотреть федеральные каналы? Отлично. Каждое утро, в прайм тайм, в течение 5-10 минут в эфире этих же каналов простым языком рассказываем пьющим кофе с яичницей гражданам, как устроена страна, где они живут. Вот Россия, в ней только-то регионов, власть в них устроена так-то. На сегодня хватит, завтра расскажем, что должен делать депутат и чем онотличается от чиновника департамента городского хозяйства. В глазах граждан у них одни функции – когда шла избирательная кампания Льва Шлосберга, его всерьёз обвиняли в том, что он не кладет асфальт за свои деньги.
Простыми предложениями, без сложноподчинённых конструкций – тогда у людей что-то начнёт откладываться. Таким же языком рассказываем, зачем нужны СМИ. Да, в том числе затем, чтобы взять деньги у губернатора и потом рассказать, как местные чиновники проворовались. (В Пскове была прекрасная история: местная музыкальная школа закупила якобы итальянские стулья по 100 тыс. рублей за штуку, на поверку они оказались совсем не итальянскими, а глава администрации города на вопрос, почему это все произошло на госзакупках, ответил: «А вы кто вообще такие?».)
Новые стандарты работы СМИ не нужны: у каждого качественного медиа есть такой документ, где основные пункты – несколько источников информации, обязательность мнения второй стороны и т.д. – преимущественно совпадают. Проблема в том, что стандарт подачи информации по наглядности и степени эмоционального воздействия сильно уступает пропаганде. Людям, только что выключившим телевизор, неинтересно читать расследования «Агентства». Расследование Навального про дворец Путина зашло – но во многом потому, что он сыграл на классовой ненависти, а это опасно. Расследование замечательное, Навальный молодец, но aкценты в нём можно было расставить немного иначе.
Мы все недооценили влияние пропаганды – а они за пресловутые 8 лет обогнали всех нас по уровню охвата. Их продукт легко жуётся, потому что один раз уже прожёван.
Я очень люблю «Дождь», но если житель Псковского района его и включит, то сразу выключит – скучно. А наша задача – чтобы ему стало интересно и он досмотрел до конца. Главный вопрос сейчас – это вопрос подачи. Красиво завернуть можно не только пропаганду. Если постепенно и с огоньком приучать людей к качественной информации, возможно, однажды расследователи станут их кумирами. Не очень благодарная задача – заманивать народ конфетами, но начать надо именно с этого.
Полную версию policy paper в pdf можно изучить и скачать здесь.
Это очередная публикация по итогам образовательной программы «Демократические реформы: чешский опыт в российском контексте». Четырёхдневная программа прошла в Праге в марте 2022 года при поддержке Академического центра Бориса Немцова в аудиториях философского факультета Карлова университета. По итогам участники сформулировали тезисы к проектам реформ, наиболее актуальных в ситуации возможных политических изменений в России.