Переговоры президентов России и Франции, кажется, смягчили ситуацию вокруг возможной агрессии Кремля в отношении Украины. Но это не отменяет западные санкции, действующие или готовящиеся в отношении близких Владимиру Путину бизнесменов. Директор «Трансперенси Интернешнл – Р» Илья Шуманов обсудил с журналистом Майклом Наки, что грозит активам олигархов сейчас и в будущем и куда податься условному Усманову, если перед ним закроются западные двери.
10 февраля британский МИД пообещал представить новый пакет санкций, который подразумевает заморозку активов физлиц и компаний, «разделяющих ответственность за агрессивные и дестабилизирующие действия Кремля», а также запрет на въезд в Британию. Такие санкции готовят и США. Разговоры о мерах, предусматривающих в том числе отъём имущества, идут не первый год, и, кажется, появляется возможность воплотить их в жизнь. Где прячут и отмывают незаконно нажитые деньги российские сверхбогатые граждане и примкнувшие к ним чиновники – и что мешает изымать эти активы сейчас?
Инструменты по замораживанию и изъятию активов тех, кто связан с высшим уровнем власти, уже давно применяются в США (американский Forbes насчитал 11 олигархов, попавших под персональные санкции), Великобритании, ЕС, Австралии и Канаде, отмечает Илья Шуманов. В отношении России действует много санкционных режимов – часть связана с отравлением в Солсбери, часть с вторжением в Украину, часть с вмешательством в выборы в США. Каждый такой режим предполагает таргетирование конкретных людей. В Великобритании также применяется судебное постановление о необъяснимом благосостоянии (unexplained wealth order, UWO) – оно требует от лиц, вовлеченных в серьёзные преступления или политически значимых, раскрыть источники своего благосостояния, которое суду представляется необъяснимым – иначе имущество конфискуют.
Но сейчас масштаб замораживания активов очень скромный, возражает Майкл Наки – более того, известны списки фирм, помогающих кремлёвским олигархам приобретать активы в той же Великобритании на непонятные доходы, и эти фирмы-посредники продолжают работать. Британское право традиционно защищает ультрахайнетов, т.е. тех, чьё состояние выше 30 млн долларов, поясняет Шуманов, найти правовые основания для претензий получается нечасто – тем более что российская сторона должна подтвердить, что деньги на покупку некоей недвижимости в Лондоне грязные (чего она предсказуемо не делает). Когда британские правоохранители предложили заморозить активы семьи Назарбаевых, судьи им отказали: не было подтверждений незаконного обогащения.
Что касается фирм-помощников: британцы в последние годы создали и продвигают трёхмодульную структуру по противодействию российским грязным деньгам, один из модулей – работа с посредниками и теми, кто фасилитирует процессы, усиление ответственности для них вплоть до уголовной. «Эта пружина заведена и начинает выстреливать», – говорит Шуманов.
Новые инструменты появляются везде, куда выводит деньги российская элита
Новые инструменты появляются везде, куда выводит деньги российская элита, это не в последнюю очередь заслуга соратника Сергея Магницкого Уильяма Браудера (назначенного российской пропагандой на роль «нового Сороса»), продолжает Шуманов: он проехал полмира, убеждая страны расширять перечень санкционных приёмов, и продолжает свой крестовый поход. Директивные санкции, которые он предлагает, трудно оспорить – они подразумевают не правовую рамку изъятия активов, а назначения нарушителями по совокупности причин, в том числе косвенных.
Коррупционеры в поисках угла
В Великобритании живет минимум 50 россиян – владельцев крупных (более 30 млн долларов) капиталов, связанных с российской властью. И ещё более двух тысяч более мелких олигархов и минигархов, чьё состояние от 1 до 5 млн долларов. В Лондоне около 200 элитных объектов стоимостью 4,5 млрд фунтов, приобретённых на подозрительные средства через оффшоры и пр. с непонятным конечным бенифициаром, и пятая часть принадлежит россиянам. Что случается (или случится) с этими активами при замораживании?
Если речь об уголовном преследовании владельцев, то активы через Росимущество возвращаются в Россию. Там они снова расхищаются и вывозятся, образуется замкнутый круг. В итоге некоторые страны даже не занимаются замораживанием активов, понимая бесполезность этой меры. К сожалению, пока нет инструментов, позволяющих предотвратить подобное – хотя Всемирный банк и предлагает инициативу создания цепочки замораживания и возврата, чтобы средства не разворовывались и шли на нужды граждан. Такой опыт в других странах есть: после гибели Каддафи его швейцарские активы были заморожены, Ливии пришлось прописывать отдельную программу, как они думают их инвестировать в экономику (в какие конкретно больницы, школы, системы орошения) – и банк выдавал суммы на конкретные объекты, вспоминает Шуманов.
Если же речь о санкциях как таковых, то активы просто замораживаются – с ними потом ничего не происходит: «Два года назад я делал расследование про замороженное имущество Бориса Ротенберга в США. У него прекрасная недвижимость в Джорджии, но теперь дома стояли в непригодном состоянии. Ротенберги не могут платить за покос, ремонт (так как отключены от финансовой системы США), строения зарастают паутиной, и местные УК начинают предъявлять претензии».
Чиновники из Нижнего Новгорода кланами покупают дома в Майями
Великобритания, конечно, не единственная гавань для олигархов и чиновников. Туда стремятся самые состоятельные, те же, у кого несколько миллионов на счетах, оседают в более скромной Испании (там есть целый, например, посёлок богачей из окружения Сергея Чемезова, живёт много региональной элиты). Чиновники из Нижнего Новгорода кланами покупают дома в Майями. Грамотные и хитрые выбирает неординарные места – к примеру, через Китай выводят деньги в Австралию, пытаются там покупать недвижимость. Выбирают удалённые локации со слабыми правовыми системами – например, страны Карибского бассейна. «Олигархи умело пользуются тем, что санкции покрывают не всё и не везде, и ищут возможности наслаждаться жизнью в не менее роскошных местах, но в более скромных государствах. Они влияют и на бизнес-среду, и на политику стран, где паркуются – и в том числе поэтому российский МИД так возмущается вводимыми санкциями: это сужение российского влияния в мире», – резюмирует Шуманов.
Российские мусульманские деньги активно идут через Ближний Восток и какое-то время смогут там спокойно парковаться: Татарстан, Чечня, Дагестан, Ингушетия активно работают в направлении Дубая. Там мусульман любят и принимают, очень посредственный комплаенс и почти нет контроля за источниками дохода, на который покупается недвижимость, перечисляет Шуманов: «Многие клептократы скупают недвижимость в ОАЭ как актив, а не место для отдыха. Там же часто покупают целые этажи роскошной недвижимости члены российских ОПГ».
Российские грязные деньги – это сотни миллиардов долларов, спрятанных по кубышкам по всему миру. Треть – это инвестиции в коммерческую и жилую недвижимость, треть – ценные бумаги, остатки – предметы искусства, яхты и прочие «игрушки для богатых», подсчитал Шуманов. Эти грязные деньги есть в каждой стране мира, кроме, пожалуй, Северной Кореи и Антарктиды.
Грязные деньги есть в каждой стране мира, кроме, пожалуй, Северной Кореи и Антарктиды
Сегодня санкционные программы и антиклептократические усилия развитых стран синхронизируются, ЕС, США, Канада, Великобритания, Австралия стремятся действовать сообща (стоит отметить, что антиклептократическая риторика выгодна – на ней можно заработать немало очков избирателей). И хотя такой подход может оказаться действенным, ниши для олигархов и минигархов всё равно останутся – не все экономики завязаны на передовые государства и их валюты. Великобритания затягивает гайки – и олигархи начинают искать израильские корни.
Кому плохо от санкций
Очень важно разделять просто богатых и сверхбогатых русских, живущих, отдыхающих и работающих за рубежом – и тех, чьё состояние нажито через коррупционные практики и кто способствует им на родине, выводя деньги за границу и наслаждаясь там хорошей жизнью, предупреждает Шуманов. Попытки бороться с российскими грязными деньгами плохо влияют на российские инвестфонды, стартапы, малый бизнес, отдельных предпринимателей, на научные и культурные проекты. Банки всё чаще отказывают русским (увы, без разбора), доступ к паспортам и ВНЖ тоже ограничен.
«Я не сторонник санкционных проектов, – признаёт Шуманов. – Это опасное внешнеполитическое оружие, они часто касаются тех, кто никак не связан с олигархатом. Например, кремлёвский список, опубликованный администрацией Трампа – это просто набор россиян из списка Forbes, и попадание в список сильно повредило их репутации. А многие из них, скорее всего, честно заработали свои деньги и нейтральны в политических вопросах. Санкционные режимы должны иметь цель что-то предотвратить, а не наказать».
По его прогнозам, в России грядёт перераспределение активов в пользу госкомпаний и силовых групп: олигархи, которые уже попали или вскоре попадут в списки, будут вынуждены продавать активы и уезжать за границу на ПМЖ в надежде дожить по-человечески, не разрываясь между давлением санкций и давлением российских силовиков.