25% россиян настороженно отноятся к людям с инвалидностью. Жить в России с особенностями внешности, будь то гемангиома или ихтиоз, также весьма непросто. Григорий Тульчинский размышляет, почему общество не готово в принципе принять кого-то отличающегося.
Причин, по которым российское общество не принимает «иных», на мой взгляд, две: фундаментальные и конкретно социальные.
К социальным относится мобилизационный характер этого общества, обусловленный особенностями исторического развития. Речь идёт не только о военных противостояниях, но и об опыте битв за урожай, выполнения и перевыполнения освоения целины, а главное – коллективизации и ускоренной модернизации, породившей казарменно-барачный образ жизни, когда все должны «ходить строем» и с детства быть готовыми «к труду и обороне». И такой опыт остаётся надолго. У Маканина много и хорошо было написано о барачной этике в отдельных квартирах.
В относительно спокойные времена общество относится к «иным» терпимее. Но как только начинается некая волна борьбы с врагами, прочей мобилизации, включается настороженность ко всем, кто выделяется из общего строя.
Люди постарше помнят, как вскоре после войны в городах были запрещены публичные похоронные шествия и с советских улиц исчезли калеки, которых свозили в отдаленные богадельни. Потому что советское общество – это общество здоровых людей, людей с плакатов.
Советское общество – это общество здоровых людей, людей с плакатов
Характерно, что общество на этот вывоз калек из городов никак не отреагировало: с глаз долой – из сердца вон. Родственники могли навещать их по специальным разрешениям.
Что касается фундаментальных причин. В середине 20-х страна была втянута в коллективизацию и ускоренную индустриализацию, что привело к разорению крестьянства и масштабной урбанизации.
На селе всегда терпимо относились к инвалидам. Мол, мы этого Ваню знаем, с ним такая беда случилась, что ж поделать. А в городских условиях прежние связи были разорваны, «иные» воспринимались как нечто дискомфортное, а то и опасное. Они выглядят иначе, ведут себя не так, одеваются непривычно и т.п.
В настоящее время это отношение к «иным» сохраняется по инерции, причём в пореформенных условиях экономики и социума недоверия ситуация даже усиливается.
И ещё один аспект – морально-нравственный. Православие – это апофатическая ветвь христианства. В катафатических католицизме и протестантстве главный праздник – Рождество, праздник прихода Господа в этот мир. Божественная сущность телесно явлена – в алтарях стоят скульптуры и скульптурные композиции. Апофатизм же означает, что Божественная сущность в этом мире не дана. Неспроста в православии главный праздник – Пасха – связан с воскресением Господа и уходом его из этого мира.
Апофатика предполагает, что земная жизнь – не основная, главная та, что будет потом. А эта жизнь – предуготовление, испытание, юдоль страдания, воздаяние за которое будет в мире ином, но не здесь и сейчас.
Следовательно, дефекты внешности, отклонения в развитии даны нам за что-то, не просто так. И воздаяние за них будет потом, а в этом мире человек с дефектами обречён на страдания. Чем сильнее пострадаешь – тем больше воздастся.
Кроме того, сказывается специфический российский идеал красоты. Скажем, для японцев красота – это прежде всего внутренняя гармония, проявляющаяся во внешних формах человека, вещей, природы. Для нас же важно в первую очередь внешнее великолепие. Русская красавица может быть только писаной, в жемчугах, соболях и в кокошнике. Отклонение от такой нормы воспринимается как нечто некрасивое.
Этот идеал красоты – своеобразная компенсация за убогую жизнь здесь и сейчас
Этот идеал красоты – своеобразная компенсация за убогую жизнь здесь и сейчас.
Конечно, нужно работать с общественным мнением. Но важно понимать: это многолетняя историческая память, которую с наскока не изменить.
Можно ли ссылаться на опыт Запада в борьбе за права для людей с инвалидностью или внешними дефектами?
В нынешней ситуации, когда продвигается повестка о том, что Россия в окружении многоликих врагов, апелляция к опыту Запада «партией телевизора» не воспринимается. Мы сейчас на этапе мобилизации, когда терпимость к любым «иным» максимально снижена.
Автор – доктор философских наук, заслуженный деятель науки РФ, профессор НИУ ВШЭ-СПб.