На днях пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сказал: сменяемость власти «не должна быть навязчивой идеей, которая мешает работе». Через 2,5 года страна будет выбирать (нового) президента, и весьма вероятно, что идея сменяемости так и останется «ненавязчивой». Екатерина Мишина, независимый эксперт по конституционному праву, написала policy paper о том, как власть узурпируется – и как этому противостоять.
Комментируя поправки к Конституции России, принятые в марте прошлого года, а именно часть про «обнуление», Венецианская комиссия отметила: сделанное наряду с введением жёсткого запрета избираться главой государства более двух сроков «исключение ad hominem [ради конкретного человека] для нынешнего и предыдущего президентов, которых это ограничение сроков полномочий не коснется», вызывает сожаление.
Некоторые граждане России действительно «равнее других» перед законом и судом. Правовые нормы, которые должны мешать произволу исполнительной власти, в стране не слишком успешны.
Меж тем сменяемость власти – неотъемлемый атрибут демократического политического режима: ещё Полибий заметил, что любая власть, даже направленная на общее благо, со временем вырождается в тиранию (а правовед Елена Лукьянова, выступая недавно на «Эхе Москвы», сказала, что «власть надо менять [часто], как и носки. Иначе они немножко пованивать начинают»).
Ещё Полибий заметил, что любая власть, даже направленная на общее благо, со временем вырождается в тиранию
Никакой тиран не отдаст корону добровольно – нужны институты, этому противодействующие: правовые нормы, ограничивающие сроки у власти, система разделения властей, система многопартийности и пр. Меры по предотвращению узурпации власти предпринимаются и в республиках, и в странах, где глава государства получает свой пост в порядке престолонаследия.
В Великобритании, например, королевскую власть ограничила Великая хартия вольностей ещё 900 лет назад. Дальше ограничения множились, причём большую роль в этом сыграли судьи. Власть короля в Великобритании ограничивается также и конституционными соглашениями. Одно из них, например, устанавливает, что акт монарха имеет юридическую силу только тогда, когда он скреплён подписью премьер-министра или министра, к ведомству которого этот акт относится – это так называемый институт контрасигнатуры. Ответственность за этот акт несёт не монарх, а подписавший его министр.
Практически во всех президентских и полупрезидентских системах конституция устанавливает ограничения на переизбрание президента – это либо запрет на переизбрание, либо максимальное число сроков у власти, либо максимальное количество последовательных сроков.
Российская Конституция 1993 года – наследница Конституции РСФСР – изначально наделила президента несообразно сильными полномочиями. Постсоветские же республики пошли по одному из двух путей: либо последовательное ограничение президентских полномочий, либо их усиление с одновременным уменьшением шансов на сменяемость власти.
Первый путь – это Грузия, где правительство сегодня не подотчётно президенту и само определяет внутреннюю и внешнюю политику страны, и Кыргызстан – но лишь до принятия новой редакции основного закона страны в мае нынешнего года. По второму пути пошли Азербайджан, Казахстан и Туркменистан.
События последних лет показывают, что движется по нему и Россия. И Конституционный суд, призванный стоять на страже прав и свобод всех без исключения граждан, этому никак не мешает.