Проблема свободы собраний для России не нова. Последние 10 лет мы наблюдаем, как ухудшается и законодательство в этой области, и правоприменительная практика. Роман Киселёв, юрист-правозащитник, руководитель правовых программ Московской Хельсинкской Группы, анализирует проблемы и варианты выхода, предложенные ОВД-Инфо в докладе, опубликованном на сайте проекта «Рефорум».
ОВД-Инфо сегодня главный авторитет в теме свободы собраний в России. У организации огромный потенциал не только для анализа ситуации, но и для формулирования конкретных, качественных, обоснованных эмпирическим материалом и международными стандартами policy proposals. «Россия на пути к свободе собраний: проблемы и инструменты изменений» – это полноценное исследование и резюме состояния свободы собраний в России, основанное на множестве материалов, произведённых как ОВД-Инфо, так и другими неправительственными и международными организациями. Авторы изучают проблему и формируют предложения – приближение к международным стандартам, подробно сформулированным в международном жёстком и мягком праве. Россия, являясь членом международного сообщества и целого ряда влиятельных международных организаций, таких как ООН, Совет Европы и ОБСЕ, имеет доступ к своду источников как первого, так и последнего.
Обзор обращает внимание не только на классические проблемы вроде непропорционального насилия, необоснованных задержаний, сложности согласования, недопусков адвокатов в отделения полиции и прочего, но и на совершенно новые вызовы, обусловленные технологическим прогрессом и цифровизацией. В первую очередь это касается системы распознавания лиц и сбор персональных данных участников несогласованных акций протеста. Это проблема универсального порядка, относящаяся к крайне динамично развивающемуся полю. В Европе активно обсуждаются принципы и границы работы подобных систем, правовые механизмы подотчёности при их использовании и системы защиты прав. Только в апреле 2021 года Еврокомиссия представила первый в мире комплексный законопроект, посвященный ужесточению и детальному регулированию систем искусственного интеллекта (ИИ), в том числе с распознаванием лиц. Поэтому очень верно начинать говорить об этой проблеме и в России, где динамика развития смотрит скорее в сторону Китая.
Работа обращает внимание на нестандартные проблемы – например, вопрос подсудности дел об административных правонарушениях по митинговым статьям и то, как возможность судить людей по месту доставления (т.е. адресу отдела полиции) наносит удар по качеству правосудия, позволяя «тасовать» задержанных по судам в зависимости от потребности правоохранителей и лишая судей непредвзятости из-за постоянного их контакта с местной полицией.
Верно отмечен концептуальный недостаток системы обжалования. Предполагается, что для восстановления своих прав гражданин обязан сначала обжаловать решение об отказе в согласовании в суде по Кодексу административного судопроизводства, а затем подать отдельный иск уже в порядке гражданского производства с требованием о компенсации вреда. Сложно себе представить, что обычные граждане могут эффективно восстановить свои права.
Большинство законопроектов, касающихся свободы собраний, принимались в критической спешке и без должного обсуждения как с общественностью, так и с экспертным сообществом
Большинство законопроектов, касающихся свободы собраний, принимались в критической спешке и без должного обсуждения как с общественностью, так и с экспертным сообществом. В случае недавнего введения уголовной ответственности за «перекрытие дорог» проигнорировано было даже мнение Верховного суда. То же касается и регионального и местного законодательства. При существующем положении вещей даже абсолютно добросовестным гражданам, желающим реализовать свободу собраний в полном соответствии с буквой закона, сложно её реализовать быстро, беспрепятственно и без опасения быть подвергнутым административному или даже уголовному преследованию.
Было бы интересно продолжить мысль, связанную с прозрачностью и подотчёностью органов исполнительной власти при фасилитации свободы собраний. Например, Руководящие принципы по свободе мирных собраний предлагают обязывать исполнительные органы, включая органы обеспечения правопорядка, публиковать подробные отчёты при прекращении собраний, в которых бы содержалась подробная фактура и оценка рисков.
В контексте прозрачности интересно подумать о существующих инструкциях органов внутренних дел по фасилитации свободы собраний. В процессе исполнения ряда решений ЕСПЧ по российским делам о нарушении статьи 11 и последующей отчётности России перед Комитетом министров Совета Европы Россия неоднократно заявляла, что приняла специальное руководство для сотрудников правопорядка, но это руководство «для внутреннего пользования», и общество не имеет ни малейшего представления о том, какая стратегия поведения у органов правопорядка и насколько она соотносится с международными стандартами. То же самое касается и руководства Росгвардии по применению спецсредств. Требование о предоставлении этой информации на публичное обозрение кажется довольно обоснованным и реализуемым в краткосрочной перспективе.
Общество не имеет ни малейшего представления о том, какая стратегия поведения у органов правопорядка и насколько она соотносится с международными стандартами
Довольно часто (и весьма обоснованно) критикуется процедура согласования проведения публичных мероприятий с исполнительными органами, однако довольно редко производятся конкретные и оригинальные предложения по реформированию этой системы. Требовать обосновывать отказ в согласовании мероприятия – вещь полезная, но может быть, стоит задуматься об абсолютно новом формате согласования. Московская Хельсинкская Группа в 2020 году разрабатывала свои предложения по поправкам в Федеральный закон о собраниях, где среди всего прочего предлагалось к внедрению модифицированное заимствование из армянской практики обеспечения свободы собраний, где существует т.н. «согласительная процедура»: если организатор собрания и орган власти не смогли согласовать условия его проведения, может быть проведена очная и публичная согласительная процедура, на которой обе стороны могут согласовать все аспекты планируемого мероприятия в присутствии независимых арбитров и наблюдателей от общественности. Это повышает степень открытости и подотчётности властей, а также привлекает больше общественного внимания, позволяя публично вскрывать несостоятельные требования властей, если таковые имеются.
Не менее интересна практика, существующая в Кыргызстане, где действует усиленная презумпция в пользу проведения публичного мероприятия, а для его запрета требуется обращение в суд со стороны органа публичной власти. То есть бремя дополнительных усилий для отстаивания своей правоты возлагается не на граждан, которые и так находятся в уязвимом положении, а на государство.