На волнующий многих вопрос отвечают эксперты и сотрудники проекта «Рефорум».
Ольга Журавская, президент благотворительного фонда «Журавлик», идеолог программ «Травли Net» и «Инклюзивная капсула»
России точно не нужны спорные методы борьбы всего хорошего против всего плохого, которые практикуют адепты «новой этики».
В конце XVIII века развитые страны пришли к тому, что метод наказания стыдом (высечь на площади) не стоит применять. Мне жаль, что мы вернулись к этому методу.
Люди стали наказывать друг друга даже за мыслепреступления.
«Новая этика» узаконила буллинг: раньше человек мог уехать и попрощаться со стыдом, а теперь каждый скандал индексируется поисковыми системами и сохраняется на веки вечные.
Другая неприятная грань «новой этики» – люди предпочитают работать с личной травмой коллективно, без надзора со стороны специалистов, и это приводит их к неверным выводам. Хотя #MeToo и помогло лучше осознать уровень насилия в отношении женщин, но мы как общество подвели мужчин не меньше, количество насилия по отношению к мальчикам в частности и к детям вообще – огромно. Об этом общество не помнит.
Cancel culture не предлагает никакого решения, кроме уничтожения репутации. Надеюсь, люди опомнятся и больше усилий по переосмыслению этик старых и новых перейдёт в законотворческие инициативы, в правовое поле. Люди и в России всё чаще прибегают к шеймингу, в то время как закон о домашнем насилии продолжает буксовать.
Максим Трудолюбов, публицист, колумнист The New York Times и редактор The Russia File и «Медузы»
Глядя из России, критиковать западные движения в защиту женщин от насилия и разные формы борьбы с расовой и прочей дискриминацией, конечно, можно. Но стоит при этом помнить, что в самой России причин для развития таких движений не меньше, а больше, чем в западных культурах, особенно в Западной Европе.
Нетерпимость, ксенофобия, харассмент, домашнее насилие, дискриминация по этническому и прочим признакам – распространённые в России явления. Российское политическое руководство при этом не показывает, что готово эти явления признать на законодательном и правоприменительном уровне.
В России до сих пор нет закона о гендерном равенстве. Нет закона о профилактике домашнего насилия, хотя эта проблема крайне актуальная. «Нетрадиционные отношения» не одобряются, а часто и прямо преследуются, а ЛГБТ+ активистам приходится крайне трудно. В поправках к российской Конституции нетрудно различить поворот к консерватизму и неотрадиционализму. Между тем сотни тысяч мигрантов из самой России, из стран Средней Азии и других стран подвергаются дискриминации и эксплуатации. Часто они лишены медицинской помощи, с ними не церемонятся в трудовых отношениях, массово увольняют, обманывают и унижают.
Движений в защиту жертв дискриминации в России крайне мало, их развитие не поощряется.
Есть некоммерческие организации, которые много делают для жертв дискриминации, жертв домашнего насилия, мигрантов, но им приходится сталкиваться с обвинениями в том, что они – «иностранные агенты».
России нужна громкая, активная и насыщенная дискуссия обо всех этих проблемах и общественное давление с целью продвижения законодательной и правовой защиты жертв насилия и дискриминации.
Антон Гопка, генеральный партнер биотехфонда ATEM Capital
«Новая этика» России, конечно, нужна. Я доверяю обществу и рад, что обсуждение этических проблем происходит везде практически синхронно: общество формулирует для себя приемлемые решения в мировом масштабе. В ходе этого обсуждения могут быть эксцессы, но не нужно концентрировать на них внимание – то, что разумно, останется.
Есть прямая связь между новыми ценностями и новыми технологиями. Именно новые ценности приводят к появлению нового взгляда на возможности человека, на экологию, взаимоотношения мира и человека, а затем и к появлению новых технологических решений и новых продуктов.
Мы видим это на примере инновационных решений в сфере женского здоровья, появления альтернативного мяса, биоинженерных платформ для создания вакцин, микробиомных препаратов и тестов. Все это стало возможным благодаря преодолению иерархии между разными видами живого и поиску нового баланса интересов.
«Новая этика», новые ценности становятся двигателем инноваций. Они толкают общество на поиск новых моделей коммуникаций, в том числе межвидовых, на поиск симбиотических решений.
Дарья Гаврилова, журналистка проекта «Рефорум», писательница
Нет никакой новой этики. Этика осталась вполне старая: не делайте другим того, чего не хотели бы получить в свой адрес. Зато расширилось понятие того, кто входит в группу «человек, чувства и желания которого следует уважать». И «новая этика» как радикальное осознание человечности вообще всех людей России, конечно, нужна.
Другой вопрос, что «новая этика» нужна в российской реальности, а не позаимствованная из реалий США.
Много копий поломано интеллигенцией в спорах о том, может ли живущая под водой девушка с рыбьим хвостом иметь тёмную кожу или же ей положено быть рыжеволосой и голубоглазой. При этом в 2020 году долги по алиментам в России побили исторический рекорд, достигнув 152 млрд рублей.
Почему так обстоит дело и как менять уровень вовлечённости мужчин в отцовство? Как встраивать в общество инвалидов? Что должны делать коренные москвичи, чтобы улучшить условия для мигрантов из Средней Азии, которые живут по 20 человек в 40-метровых квартирах? Как можно и нельзя называть мигрантов? Допустимо ли стыдить людей из южных регионов России за «говор»? Где ночевать бездомным, когда температура падает до минус 30?
В поисках человечности достаточно оглядеться вокруг, не обязательно искать её на другом конце планеты.
Анастасия Каримова, координатор проекта «Рефорум»
России нужна своя «новая этика».
Последние 4 года я живу в США. Я поддерживаю движение BlackLivesMatter, #MeToo, инклюзивные пространства и постепенно превращаюсь в того самого «мультикультурного гендерно-нейтрального черта» из статьи Константина Богомолова. При этом я вижу проблематичность повестки американских борцов за социальную справедливость. Неприятно, когда американцы активно продвигают своё видение мира, зачастую игнорируя историю, культуру и политическую динамику других регионов, навязывая постколониальный дискурс тем обществам, которые не строили колоний.
Не нужно слепо копировать то, за что борются американские SJW (social justice warriors – борцы за социальную справедливость). Но не нужно и полностью отвергать это.
Стоит создавать свой уникальный дискурс, который отражает проблемы России и постсоветского пространства: расизм в отношении мигрантов из Центральной Азии, незащищённость матерей на Кавказе, уязвимость россиянок перед домашним насилием, отсутствие доступной городской среды для людей с инвалидностью, отсутствие сексуального просвещения для детей и подростков и многие другие специфичные для нашей страны проблемы. Давайте фокусироваться не на вопросе применимости понятия «культурная апроприация» в России, а на том, что действительно актуально для нашего общества, на том, от чего люди в России страдают и гибнут каждый день. А американцы с проблемой культурной апроприации как-нибудь сами разберутся.