Независимый эксперт по конституционному праву, к.ю.н., преподаватель Свободного университета, приглашённый профессор Мичиганского университета в 2012 -2016 гг. – о том, каким могли быть, но не стали российские суды и судьи. Колонка представляет собой краткое вступление к докладу Екатерины Мишиной, который можно найти на сайте проекта.
Октябрь 1991 года: СССР ещё существует, но уже начинаются масштабные реформы во всех сферах. И судебная – абсолютный приоритет: без изменения советского подхода к отправлению правосудия невозможно было начать переход к демократии.
В суды не хотел идти никто: мало денег, непрестижно, очень скучно. Уголовные дела разрешались под диктовку прокуратуры, парторганов и следствия, гражданские дела были малоинтересны, про арбитраж говорить нечего: реальные экономические споры между предприятиями отсутствовали из-за социалистического уклада экономики.
Так что в 1991 году судьи и суды должны были в спешном порядке подготовиться к процессу перехода к рыночной экономике. Необходимо было создать законы, регулирующие вопросы земельного и акционерного права, банкротства, телекоммуникаций и других сфер, которые просто не существовали при социализме. И доступных источников информации практически не было.
Я не устаю восхищаться командой Ельцина: лучшие умы, в первую очередь благодаря отцу судебной реформы Борису Золотухину, были собраны, чтобы разработать Концепцию судебной реформы. И сама по себе Концепция отвечала своей задаче – десоветизации судебной системы, созданию независимых судов. Тем не менее эта задача не была выполнена. Я бы даже сказала, что она с треском провалилась.
Тот суд, что мы имеем сегодня, отличается от советского суда разве что в худшую сторону (но об это ниже).
Почему? Одна из причин – отсутствие люстрации, которая прекрасно показала себя в Эстонии, например, и Литве, где сегодня судебная система на высоте и доверие к ней огромно. Почему ее не провели, вполне понятно: проводить ее в России в начале 90-х значило фактически обречь страну на грань гражданской войны, грань между репрессией и люстрацией была очень тонка. Поэтому было решено обойтись без люстраций.
Так или иначе, поначалу слова не расходились с делом и реформа в целом протекала в соответствии с основными положениями Концепции 1991 г. Был создан Конституционный суд и система арбитражных судов во главе со светлой памяти Высшим Арбитражным судом.
Наши судьи в подавляющем большинстве случаев не ощущают себя независимыми арбитрами; сейчас же они чем дальше, тем больше становятся объектами политической манипуляции. После 1995-го и особенно после 2000 г. начались откровенные изменения в правовом статусе судей, ограничившие основополагающие стандарты их несменяемости и неприкосновенности. В 2014 году Высший Арбитражный суд, знаменосец преобразований, был торжественно сожран, поглощён Верховным судом под аплодисменты администрации президента. И уже не суды общей юрисдикции стали подтягивать до уровня арбитража, а наоборот, арбитраж поставили в условия принудительной деградации.
Судьи чем дальше, тем активнее демонстрируют черты советского судопроизводства. В 2018 году был зафиксирован самый низкий уровень оправдательных приговоров за всю историю наблюдения – 0,24%, и то большинство из них было вынесено в судах с участием присяжных.
Единственное, что было сделано в соответствии с Концепцией судебной реформы на 100% – улучшено материальное положение судей.
Я в 2006-м стажировалась в Федеральном судебном центре в Вашингтоне и в числе прочего беседовала с судьями о судебной независимости. Один сказал потрясшую меня фразу: «Чтобы юрист стал хорошим судьей, он должен перестать рассуждать как юрист и начать рассуждать как судья». То есть научиться стоять над конфликтом. А у нас судьи всегда ощущают себя на защите государства – то есть солидаризируются с а одной из сторон. Но какими ещё им быть, если судьи сегодня в основном бывшие сотрудники правоохранительных органов и у них погоны торчат из-под мантии…
Конечно, политизированы не все дела – лишь те, где есть сильный внешний интерес. Там судьи становятся объектами шантажа и манипуляции. Есть много хороших и образованных судей, уважающих свою работу. И когда они рассматривают рядовые гражданские дела или экономические споры, там все происходит нормально. Но чем выше по иерархии, чем ближе к центру – тем более зависимы судьи и тем резче разделение на свой-чужой. Стоит тебе выступить против принятых в судейском сообществе правил, ты переходишь во вторую категорию.
В 2009 году в крупнейшей испанской газете El pais появилось интервью судьи Владимира Ярославцева под заголовком «В России правят органы безопасности, как в советские времена». На закрытом пленуме КС Ярославцева обвинили в нарушении ст. 3 закона «О статусе судей» («судья… должен избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти») и ст. 3 Кодекса судейской этики («судья не вправе публично… критиковать профессиональные действия своих коллег»). Среди 19 судей КС только один, Анатолий Кононов, поддержал Ярославцева: дал большое интервью «Собеседнику» под заголовком «Независимых судей в России нет». В итоге Кононову предложили подать в отставку, Ярославцеву – уйти с должности представителя КС в Совете судей РФ.
Сейчас судьям КС вообще запрещают что-либо говорить. 27 октября 2020 года Госдума в третьем чтении приняла проект ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», где есть прямой запрет на публикацию особых мнений судей Конституционного суда, не согласных с решением большинства.
Эти особые мнения публиковались вместе с самими решениями на официальных ресурсах суда и других источниках. Теперь они будет прилагаться к протоколу заседания и храниться в закрытом архиве без права на публикацию. Власти не нужен независимый суд – хотя она и регулярно утверждает обратное.
Сама идея отправления правосудия была убита законодательными изменениями последних лет. КС сделали карманным судом, могут распустить в любой момент и неуклонно ущемляют в правах. Перевели в Петербург, изменили принцип формирования суда: раньше его председателя и зампредов выбирали сами судьи, теперь назначает Совет Федерации по представлению президента. Но, разумеется, по сути это лишь утверждение предложенной президентом кандидатуры.
Поправки к Конституции, давшие президенту право вносить в СФ представление о прекращении полномочий судей начиная с председателей ВС и КС без участия судейского сообщества, окончательно убили независимую судебную власть.
Судьи могут поплатиться креслом за нарушение этики или иное деяние, несовместимое со статусом судьи – чёткого перечня, чего нельзя делать, нет, а когда норма обтекаемая, она автоматически облегчает нарушение. Судьи должны тридцать раз подумать, прежде чем проявить независимость, так как могут поплатиться за это местом. Дверь, приоткрывшаяся в начале 90-х, не просто захлопнулась, а заколочена намертво, суды снова, как при Ленине и Сталине, не более чем орудия режима. До принятия поправок к Конституции ситуация с судами была драматичная, после стала трагичной.
Помните, как судья, которая вела дело Ильдара Дадина, вынесла обвинительный приговор более строгий, чем просила прокуратура?
Судьям уже не нужно диктовать нужное власти решение по телефону, как в Союзе: у них партийные органы уже внутри, судья инстинктивно понимает, чего от него ждут. К 30-летию реформы мы подходим в состоянии полного провала.
То, что сделали с судами, понизило качество правосудия, понизило шансы граждан на получение качественной защиты своих прав и закономерно подорвало доверие к судебной системе. А ещё это ударит в первую очередь по нам с вами: ведь есть вопросы, которые нельзя решить без участия судьи – например, развестись при наличии ребенка младше 18-ти.
Что же делать? Нужно срочно менять Конституцию, отменять полномочия президента инициировать лишение полномочий судей и отменять компетенцию КС, предоставленные ему поправками. Возрождать ВАС и вызволять арбитражные суды из-под руководства Верховного. Практики в ужасе: уровень арбитражных решений чудовищно упал, потому что ВС – невероятно консервативная, мракобесная структура.
Ещё нужно ввести пожизненное пребывание судей в должности, чтобы защитить их, и четко ограничить функции председателей судов. Без этого никак. Нужно ввести психологическое тестирование судей – есть такие, каких нельзя подпускать к людям, они не приспособлены к отправлению правосудия. Есть ряд черт – абсолютных табу для судьи: высокомерие, предвзятость, неумение спокойно выслушивать, деление дел на более и менее важные.
Я не идеализирую американских судей, но знаю точно: они занимают должности не из финансовых соображений, юристами в крупной фирме они получали бы в разы больше. Они уходят в судьи, чтобы служить обществу. Судейская карьера в Штатах – это почётно, уважаемо, несменяемо. Проще президента освободить от должности, чем судью.
Россия же – отличный пример того, как нельзя поступать с судьями. Ещё в 18 веке Александр Гамильтон отмечал, что судебная власть безусловно является наиболее слабой из трёх ветвей власти. Она никогда не сможет успешно атаковать одну из двух других ветвей, и именно поэтому необходимо дать ей возможность защищаться от их нападок. Российская судебная власть такой возможности лишена.