Женщины протестуют против войн тысячелетиями. Война с Украиной не исключение. Как сегодня помочь себе и другим, где искать пространство для действия?
25 августа в новом пространстве Reforum Space в Вильнюсе при поддержке проекта Sapere Aude прошла дискуссия «Феминизм и гендерное насилие: формы солидарности во время войны». Мы публикуем текстовую версию выступлений спикерок.
Наталья Баранова, журналистка, контент-директорка «Теплицы социальных технологий»
Сейчас идёт много дискуссий про строительство прекрасной России будущего, про диктатуру, про причины войны. Но мало говорят о реальных антивоенных практиках, о том, что прямо сейчас могут и должны делать те, у кого есть силы. Да, появляются эмигрантские сообщества, сети помощи, шелтеры, но как помогать активистским сообществам внутри России, внутри Беларуси? Эту помощь нужно продвигать как альтернативную повестку.
Когда я жила в России, мне казалось, что мы работаем со своей аудиторией, продвигаем собственную повестку, что у нас всё особенное. Это не так. Во всём мире – кризис прав человека, единственного института, который может ещё сдерживать государства. Проблемы, над которыми сейчас работают активисты в разных странах, общие. Тем важнее не конкурировать за ресурсы, внимание, медийность: всё это мешает создать общее поле солидарности.
Недавно на сайте «Теплицы» вышел разговор с Ольгой Шпарагой, авторкой книги «У революции женское лицо» о белорусских событиях 2020-го. Ольга говорит важную вещь: что задача гражданского общества – быть катализаторами изменений, а не их главными акторами. Мы должны стать посредником в активации разных групп. Мы можем вовлекать людей и помогать им идти вперёд.
Женщины первыми в России организовали движение, которое сейчас стало лидером антивоенного сопротивления
Женщины первыми в России организовали движение, которое сейчас стало лидером антивоенного сопротивления. На второй день войны, 25 февраля родилось ФАС – Феминистское антивоенное сопротивление. Сейчас ячейки ФАС есть в 60 городах России и 28 странах мира, суммарная аудитория движения в соцсетях – более 50 000 человек. А всего в российских антивоенных инициативах участвует 250 000.
Свою ячейку ФАС может сделать каждая, нужно быть согласной с манифестом и пройти верификацию (собрать несколько рекомендаций). Движение максимально децентрализовано, в нём нет лидерок – и тем оно устойчивее.
25 мая мы с Ириной Костериной (активистка, гендерная исследовательница, специалистка по Северному Кавказу – «Рефорум») открыли ячейку ФАС в Вильнюсе. Создавать сообщество за рубежом, с совсем незнакомыми людьми было очень сложно. Мы вначале не понимали, как действовать извне. Казалось, что отсюда, из ситуации безопасности, приемлем только радикальный протест. Но мы не пошли этим путём. 24 июля, на 151 день войны, мы сделали первую публичную акцию «Горевание». Вышли в чёрной одежде на главную площадь города с плакатами-напоминаниями о войне и провели час, выражая, каждая по-своему, скорбь по поводу происходящего в Украине. Мы хотели, чтобы люди не забывали о войне. Для тех, кто уехал, это был первый шанс проявиться. Потом несколько городов провели подобные акции, это стало сетевой историей.
Манифест ФАС (отрывок)
Феминистки сегодня – одна из немногих активных политических сил в России.
Власти долго не воспринимали нас как политическое движение, и поэтому мы временно оказались в меньшей степени затронуты репрессиями, чем другие. Более 45 феминистских групп действуют по всей стране, от Калининграда до Владивостока.
Мы призываем феминистские группы и отдельных феминисток присоединиться к Феминистскому антивоенному сопротивлению и объединить силы по борьбе с войной и развязавшим её правительством. Нас много, и вместе мы сможем многое: последние 10 лет феминистское движение набирало огромную медийную и культурную мощь, пришло время превратить её в мощь политическую.
Мы – оппозиция войне, патриархату, авторитаризму и милитаризму. Мы – будущее, и мы победим.
Что произошло с антивоенным движением за полгода?
Весной «Теплица» выпустила программное интервью с хорватским активистом Игорем Блажевичем. Антивоенные кампании не заканчивают войны, говорит Игорь, но это не означает, что ничего нельзя сделать. И ФАС, не изобретая ничего нового, по мере сил следует опыту международных антивоенных инициатив.
Мы хотим уменьшить общественную поддержку войны, прорвать информационную блокаду, расширить количество антивоенных сторонников и сторонниц, выходя за пределы активистского пузыря, поддержать тех, кто пострадал от этой войны. Важная задача – строить сети и мосты между теми, кто уехал и остался, в том числе перераспределяя ресурсы от активисток за пределами России в пользу тех, кто борется изнутри.
Когда мы создаём сильные связи в маленьких группах, они могут стать основой чего-то большего
У нас есть чатбот, где можно получить поддержку, есть группы психологической помощи. Мы предлагаем противницам войны объединяться в «Группы роста антивоенного самосознания» (ГРАС) – небольшие комьюнити, где можно поделиться опытом, обсудить формы протеста и пр. Мы выпустили методичку, помогающую создать ГРАС в любом месте.
Это не новая история, она началась в 1960-х, с выхода знаменитого эссе «Личное есть политическое»: такие группы были основой студенческого движения и второй волны феминизма. Снова обращаясь к Ольге Шмараге – именно дворовые маленькие группки стали основой протеста в 2020-м. Когда мы создаём сильные связи в маленьких группах, они могут стать основой чего-то большего.
Этим связям посвящён мой проект «Переживание активизма». В июне мы собирались здесь, в Вильнюсе, чтобы поговорить о переживании войны и о том, как не впасть в отчаяние.
Активисту очень важно быть устойчивым и осознанным. Надо постоянно заботиться о своём сообществе. Блажевич говорил, что первый шаг антивоенной кампании – понять, что вы не одни и не сошли с ума. Формат переживания активизма, само проговаривание усиливает эти ощущения.
Мы всем сообществом собрали реплики, которые реально услышать от родственников и друзей, и сформулировали ряд фраз-аффирмаций для самоподдержки:
«Долго ты ещё будешь заниматься всякой ерундой?»
То, что ты делаешь – это значимо, это важный выбор, который ты сделал/а. Да, есть люди, которым кажется, что это пустяки. Ты можешь игнорировать их слова и не позволять обесценивать твой труд.
«Ну и что толку от вашего активизма?»
Многие действительно не верят, что можно что-то изменить. Когда слышишь такое, вспомни, что ты и твои коллеги/друзья сделали в активизме, чего достигли, к чему стремятся сейчас? Сравни себя в начале своего пути и в данный момент: вспомни, какой путь ты уже прошёл/а, как повлияло то, что ты делаешь на тебя и твоё окружение. Результаты могут казаться небольшими, однако каждый из них важен! Не сравнивай свой опыт с другими, двигайся в своём темпе и слушай прежде всего себя.
«Зачем ты читаешь все эти негативные новости, жизнь и так сложная?»
Да, есть люди, которые оградили себя от негатива. Жизнь каждо/й из нас уникальна. И она точно многограннее деления на «сложная/простая». И только ты решаешь, чему ты хочешь посвятить своё время.
«Почему ты не можешь жить как все, нормальной жизнью?»
Да, наверное, у каждо/й есть свое представление о том, как нужно прожить эту жизнь. И очень ценно прожить именно свою жизнь, а не соответствовать чьим-то представлениям. Когда слышишь такое, вспомни о своих мечтах и целях, о том, во что веришь и почему. Это и есть твоя лучшая жизнь.
Анна Ривина, основательница центра «Насилию.нет», руководительница проекта «Лабиринт», автор первого российского сериала про феминизм «Fem is»
1 июля мы запустили проект «Лабиринт». Его цель – помочь женщинам, которым пришлось бежать от войны. Многие из них –дома или уже став беженками – столкнулись с ситуациями насилия. Проект стал моим спасением после 24 февраля: наблюдать намного тяжелее, чем что-то делать, а мы собрались и начали действовать. Сделали сайт labirint.online на четырёх языках (русский, украинский, белорусский, английский), где собран очень большой объём информации.
Мы предлагаем три вида помощи.
В условиях войны насилия в отношении женщин становится всё больше, а их голоса звучат всё тише
Юридическая: так как нет возможности каждой пострадавшей дать юриста, то мы сделали очень подробные пошаговые инструкции по каждой стране, связавшись с местными организациями (как вызвать полицию, что сказать, когда полиция приедет, как получить медицинскую помощь и т.д.).
Женщины чаще всего уезжают в страны, где система работает лучше, чем в России, так что инструкций, куда позвонить, пойти, что сказать и к чему быть готовыми, обычно хватает.
Психологическая поддержка: специально обученные для участия в проекте специалистки дают онлайн-консультации всем, кому нужна помощь. География огромная: например, в первый день была заявка из Южной Америки.
Создание сети волонтёрок. Над этим мы активнее всего работаем. Очень хочется, чтоб пусть не в каждом городе, но в каждой стране, где оказываются уехавшие, были доброжелательные люди, знающие местный язык и местную специфику, которые готовы взять беженок за руку и дойти вместе до инстанций, побыть рядом, помочь что-то организовать. У нас хорошая медийная поддержка, но эта информация, к сожалению, не доходит до тех, кому реально нужна помощь. Поэтому я безумно рада, что в европейских городах у нас появились волонтёрки, готовые с листовками идти на вокзалы, предлагать помощь, вовлекать знакомых в эту систему. Где бы вы ни оказались, мы постараемся найти волонтёров рядом с вами.
Поддержать «Лабиринт» деньгами пока нельзя, но можно стать волонтёров, особенно если вы живёте в городе, куда много приезжают. Для этого нужно подать заявку.
Во время войны помощь и поддержка нужна всем – и женщинам, и мужчинам, и детям, и пожилым людям. Но каждый должен заниматься тем, в чём разбирается лучше всего. В нашем случае это помощь женщинам. К тому же в условиях войны насилия в отношении женщин становится всё больше, а их голоса звучат всё тише.