Сегодня украинское законодательство в архивной сфере – одно из самых либеральных в Европе. Почему его реформа оказалась так важна для политической трансформации в стране, и зачем архивы нужны обычным людям?
«Я, <…>, священник села <…>, был принужден террором НКГБ подписать заявление – служить в НКГБ как секретный агент. Как честный человек, я сознаю, что в минуту духовной слабости совершил преступление перед Богом и народом, и даю обещание, что преданным трудом для народа буду стараться искупить свой позорный поступок.
Пережив тяжелые минуты, запутавшись в сетях НКВД и познав его дьявольские методы, как украинец и священник спешу предостеречь свою паству и всех граждан перед пропастью, которую готовит ему сталинская империалистически-разбойничья власть и её преступный НКГБ. Творя надругательство над церковью и верой, преступный НКГБ террором заставил многих священников моего района стать агентами и доносить на свою паству.
Мне, как и другим священникам, поручена такая гнусная работа:
1. Следить и доносить на других священников.
2. Следить и доносить на моих прихожан.
3. Выспрашивать прихожан во время исповеди и выдавать НКГБ тайну исповеди.
4. На проповедях агитировать за преступную сталинскую власть и очернять народную борьбу против неё».
Это обличительное заявление от имени священников, которых вынуждали стать доносителями, было разработано в ОУН (Организации украинских националистов, нелегально действовавшей в Украине после прихода советской власти) после так называемого Львовского собора украинской греко-католической церкви 1946 года.Отказавшихся от своей веры и перешедших в православие священников советские спецслужбы начали вербовать в агенты. Таких агентов выявляла служба безопасности ОУН и на их примере показывала обществу коварство репрессивных органов.
Этот и множество других документов из ранее закрытых архивов КГБ стали открыты для общественного доступа в результате беспрецедентной архивной реформы, произошедшей в Украине после Евромайдана.
После Оранжевой революции 2005 года Украина взяла курс на демократические преобразования, но реформы в гуманитарной сфере вновь отложили «до лучших времён». И хотя в стране был создан Институт национальной памяти и проводились масштабные исследования Голодомора, доступ к документам КГБ оставался ограниченным.
В 2007 году, после очередного архивного отказа, в авторитетной «Львовской газете» вышло интервью тогдашнего директора ЦДВР (Центра дослiджень визвольного руху – Центра исследований освободительного движения) Владимира Вятровича под названием «Украина до сих пор хранит секреты несуществующего государства». В ответ на интервью тогдашний председатель СБУ (Службы безопасности Украины) предложил самому Вятровичу решать проблему архивного доступа.
Сразу после этого началась разработка тактики для старта рассекречивания. Начиная с 2009 года документы КГБ в архиве СБУ стали доступны людям.
Открывшаяся за два года информация показала масштаб тайн, интересных не только специалистам, но и рядовым гражданам.
Правда, начиналась эта работа с краха иллюзий. Оказалось, что перемены в архивном деле не нужны не только корпорации архивистов (что было предсказуемо), но и историкам. Кому-то нравился статус эксклюзивности, который давала работа в по сути закрытых архивах. Кто-то предпочитал сохранять статус-кво, дабы не дразнить архивное начальство. У кого-то просто не было желания во всем этом разбираться.
Так что поначалу интерес специалистов к теме рос незначительно. Зато тысячи людей чаще стали обращаться за поиском сведений о родственниках.
Открытие архивов в Украине очень обеспокоило сопредельное государство. Не в последнюю очередь потому, что историки и журналисты получили возможность узнать ранее сокрытые факты о советском прошлом: в архивах украинских спецслужб хранятся образцы инструкций и других служебных документов всесоюзного КГБ.
Россия сразу же начала вбрасывать дозированную информацию для политических манипуляций. Чтобы ей противодействовать, нужны были убедительные аргументы. Их поиск стал одной из целей создававшегося Центра исследований освободительного движения Украины.
Насколько важна была тема открытого доступа к документам КГБ для России, говорит уже тот факт, что вторым указом нового президента Украины Виктора Януковича стало увольнение директора архива СБУ. Новый директор немедленно отрапортовал: дескать, вся правда, которую необходимо было донести украинскому народу, уже донесена, а забота спецслужб прежде всего в том, чтобы охранять свои секреты – и документы вроде бы благополучно похороненного КГБ снова стали тайными.
В публичной стычке историков-архивистов и СБУ победу одержали историки
В подтверждение слов нового начальника СБУ инициировала судебное преследование историка Руслана Забилого за «разглашение государственной тайны» – работу с документами по Голодомору и УПА (Украинской повстанческой армии). Руслан Забилый в 2010 году возглавлял Центр исследований и руководил открытым в бывшей тюрьме гестапо и НКВД–КГБ музеем «Тюрьма на Лонцького» во Львове – тогда единственным национальным музеем истории политических репрессий на постсоветском пространстве.
Показательное лишение свободы на три года должно было запугать не только Руслана Забилого, но и всех украинских историков, пытавшихся проводить независимые исследования.
Преследования историка дали толчок мощной общественной кампании за право на правду – за доступ к архивным документам, за возможность каждого гражданина узнать подлинную историю своей страны.
Архивы & Спецслужбы
Масштабная кампания в поддержку архивной реформы стартовала почти одновременно с журналистским движением «Стоп цензуре!», которое боролось против редакционного давления, отстаивало свободу слова и доступ к информации о потерях Украины советского периода.
В наметившемся общественном противостоянии «архивисты-СБУ» спецслужбы выдвинулись широким фронтом – обыски, допросы работников ЦДВР и музея, конфискация компьютеров с документами. Дошло до того, что музей «Тюрьма на Лонцького» собирались закрыть, отобрав помещение бывшей тюрьмы КГБ назад в ведение СБУ.
В итоге в публичной стычке историков-архивистов и СБУ победу одержали историки. Благодаря широкой поддержке медиа узкоцеховой, казалось бы, разговор о том, являются ли свидетельства КГБ о Голодоморе и конфискованные чекистами документы государственной тайной, переместился из периферийной области общественного интереса на первые полосы изданий и в прайм-тайм телеканалов. Абсурдность предъявленных обвинений сподвигла даже лояльные властям СМИ поддержать историков.
Несмотря на широкую общественную поддержку и международное давление, предъявленные историкам обвинения так и не были сняты. Угроза уголовного преследования сохранялась вплоть до Евромайдана, когда силовики втихую закрыли дело.
После Майдана
У команды ЦДВР с самого начала были чёткие представления о цели и практических вызовах организации свободного доступа к архивам. И было понимание, что проблему следует решать комплексно. В ожидании нового «окна возможностей» историки и юристы разрабатывали архитектуру реформы, изучали зарубежный опыт, искали заинтересованных партнёров.
После Евромайдана вопрос доступа к архивам репрессивных органов бывшего СССР оказался в числе приоритетных для новой власти. Законопроект об архивах был внесен в парламент и вошел в состав «декоммунизационного пакета». Уже в апреле 2015-го закон об архивном доступе был принят, дав старт масштабной архивной реформе.
Сегодня любой человек может обратиться в архив КГБ и получить доступ к документам. Для обращения нужен только паспорт, причём любой страны. Запрос можно сделать по интернету. Архивы рассекречены без платы за доступ, в том числе за сделанные самостоятельно на телефон или фотоаппарат копии.
Сегодня любой человек может обратиться в архив КГБ и получить доступ к документам
Количество обращений в украинские архивы в последнее время растёт. Интерес к архивным документам проявляют не только украинцы, но и граждане других стран.
Так, возможностями, предоставляемыми новом законом, недавно воспользовался россиянин Павел Марченко, сын известного советского политзаключённого Анатолия Марченко. В 2019 году он запросил в одном из украинских архивов следственное дело своего деда, экономиста Иосифа Ароновича Богораза, арестованного в Харькове в 1936 году, и вскоре получил доступк нему.
Американский исследователь и историк Йоханан Петровский-Штерн проработал в архиве СБУ несколько месяцев и был поражён степенью егооткрытости. По его словам, сегодня архив СБУ – самый открытый из всех, где ему доводилось работать.
Пятнадцать лет назад украинские историки и архивисты начинали с того, что стали разрабатывать архитектуру реформы для собственных профессиональных нужд. Но широкий общественный резонанс вывел архивную реформу на новый уровень. Пришло понимание того, что конечная её цель – обеспечение права человека на правду.
Главный урок этих лет украинское общество усвоило: исторические архивы не должны оставаться в ведении спецслужб. Но впереди ещё много работы по реализации пунктов реформы, в частности создание общественного архива Института национальной памяти, куда будут перемещены документы силовых ведомств. Этот шаг гарантирует устойчивый доступ к архивам независимо от политической конъюнктуры и избавит спецслужбы от несвойственных им задач по работе с историей.
Автор – филолог, критик, автор статей для «Международного Мемориала». При подготовке материала использованы издания Института национальной памяти Украины и архива СБУ.