Когда мировые события нельзя изменить силой, физикой, человек естественным образом начинает размышлять над тем, что такое метафизика. Проще говоря, над тем, что делает его собственно человеком. Как и зачем читать сегодня Канта и Ницше?
Ницше известен как афорист, но любой философ скажет, что философия Ницше очень даже обстоятельная и продуманная. Она может выглядеть как фонтан искр, но эти искры поддерживаются стабильным пламенем одного понятия – воли – с большой, уходящей корнями в античность историей. Они образуют единое смысловое поле, в котором можно разобраться, если определить его базовые понятия: воля, ресентимент, власть, христианство, противоположения Аполлона и Диониса и т.д.
Сегодня тема разработки базовых понятий, на которых основывается некая система или картина мира, – одна из самых важных. Особенно это видно на примере медиавойны. Споры между медиакорпорациями, совместная и дружественная работа которых сейчас исключительно важна, возникают главным образом из-за разночтений в понятиях. Что такое справедливость, геноцид, право, личность?
Медиа используют термины довольно произвольно. На первый взгляд, неточность в дефинициях облегчает порог входа. Но читатель впоследствии перенимает эту тенденцию к диссинхронизации. От одной афористической повестки мы легко перемещаемся к другой. Само по себе это неплохо, но для того, чтобы делать это осмысленно, необходимо иметь свой собственный, внешний этим медиапозициям фундамент. Иметь мышление.
Что такое мышление и почему ему нужны базовые понятия?
Интерес к теме мышления всегда перепробуждался в тяжёлых исторических обстоятельствах.
Философия началась в Древней Греции. Тогда человеческое существо (a human being) впервые осознало свой отрыв от природы. Человек – это живое существо, которое подчиняется естественным законам, но может определенным образом от природы дистанцироваться. Такая дистанция называется в повседневном языке культурой. Древние философы размышляли над этой дистанцией и пытались её зафиксировать. Так появились первые философские тексты.
Сама дистанция по отношению к природе, тому, что мы называем физикой, возможна благодаря разуму – уникальной человеческой способности. Разум позволяет формулировать и определять понятия, взаимодействовать не только благодаря сигналам, как другие млекопитающие, но и передавать с их помощью коллективные смыслы. Благодаря разуму человек может определить свою собственную дистанцию по отношению к миру, занять свою личную позицию.
Разные философские теории – это и есть разные философские позиции. Между ними принято искать различия, но в тёмные времена хочется найти сходство. Так, все философские позиции говорят о том, на какой дистанции человек находится по отношению к природному бытию и насколько это дистанция гибкая.
Лакмусовой бумажкой тут как раз станет изучение понятий, из которых состоит позиция. Именно этому учат философов на бакалавриате. Очень грубо говоря, это и называется критическим мышлением. Тот, у кого есть этот skill, способен перемещаться между разными позициями и разными дистанциями. Это сложная задача, ведь они используют один и тот же язык (естественный язык человека: русский, английский, даже язык жестов). Поэтому мышление и называют критическим – в греческом этот глагол имеет значение «разделять».
Пример. Существует позиция деонтологии, главным представителем которой является Иммануил Кант. Он определяет благо как абсолютную категорию, высшее стремление разума. В общем виде благо – совпадение добра и счастья для разумного существа (и способность помыслить это для всех разумных существ). Дистанция от природы становится очень большой и допускается даже перспектива вечности.
Утилитаристы, напротив, считают, что благо – это очень определённая и исчислимая категория. Что большое количество приятного в совокупности с отсутствием страданий и образуют благо. Три конфеты – лучше, чем две; но один подзатыльник лучше, чем два. Ясно, что тут дистанция по отношению к исключительно природному бытию совсем другая, намного меньше и гибче.
Таких позиций довольно много (я привела в пример две крайности), а с развитием мира меняется само понятие природы. В итоге философских концепций тысячи.
Всегда важно напоминать себе о точке отсчёта, особенно в ситуации конфликта
Кстати, нельзя сказать, что линейное движение в философии – это прогресс. В некотором смысле философия сопротивляется прогрессу. Её главная задача – твердо помнить про то, как определились понятия в момент её рождения, когда человек впервые осознал, что он отличен от природы и строит на её фундаменте другой, свободный тип организации. Эти фундаментальные понятия философы должны держать в голове и сопоставлять с ними текущее положение дел.
В ситуации войны это особенно важно. Основание любой дискуссии в комментариях почти всегда в том, что ключевые понятия, на которых основывается та или иная позиция, различаются. Отсюда и разные выводы, которые делают спорщики, и разгорающаяся ненависть между теми, чья совместная работа особенно важна.
Сама эта ситуация почти неизбежна. То, как человек определяет понятие у себя в голове – совершенно не универсальное дело и зависит от культурных обстоятельств. Пафос философии в строгом смысле слова тут в том, что при помощи размышления над первыми, самыми общими понятиями становится видна относительность прочих.
Это не значит, что «прочие понятия» и картины мира глупые или неправильные. Это значит, что всегда важно напоминать себе о точке отсчёта, особенно в ситуации конфликта. Понятие, например, справедливости или добра очень чётко определены в античной философии через понятие абсолютного. Именно перспектива абсолюта позволяет как бы со стороны взглянуть на разные позиции и подумать о них. Чтобы достичь такого, нужно научиться покидать перспективу своей картины мира даже не в пользу какой-то другой, а в пользу всеобщей. Что порой исключительно сложно.
Мышление здесь главный инструмент. Мыслящий – это тот, кто может мыслить не только свою перспективу. А философ – тот, кто стремится усмотреть всё сразу.
Зачем читать философские тексты?
Как же учиться мышлению? Лучший способ – внимательное чтение текстов, где нет предзаданных персонажей и сюжетов, а есть концепции и позиции. В философских текстах принято с самого начала обозначать термины и точно говорить, что именно под ними понимается.
«Мир – это то, что происходит», – начинает свой «Логико-философский трактат» Людвиг Витгенштейн. И по ходу всего текста подробно разъясняет это определение. Или другой пример. Вся первая часть знаменитого «Левиафана» Томаса Гоббса состоит из определения понятий. Допустим: «Понимание (Understanding). Представление, которое вызывается в человеке (или в каком-нибудь другом существе, одарённом способностью иметь представления) словами или другими произвольными знаками, есть то, что мы обычно называем пониманием, и оно обще и человеку, и животному». Поэтому философские тексты допускают радикальные разночтения только в двух случаях. Либо читатель просто был невнимателен, либо читатели применяют усвоенную концепцию к разным событиям или историческим периодам, не проговорив это или не понимая, что в таком случае требуется «поправка на ветер истории».
Следующий важный шаг – дискуссия. Тут очень важно слушать другого, потому что именно в момент спора становится понятно, где именно случились расхождения и непонимания. Если есть дополнения – замечательно; если есть разночтения – делаем шаг назад к определениям. Для проверки всегда можно обратиться к тексту. Задача в данном случае – увидеть мир с той позиции, которую имел автор. А потом выйти из неё с пониманием того, что это всего лишь одна из возможных дистанций.
Есть ли какая-то единственно правильная позиция? По-видимому, нет. Парадокс разума в том, что он может, с одной стороны, четко определить понятие, а с другой, может иметь перспективу вне всяких понятий. Очень важно тут не просто чтение, а попытка чтения концепций. В них героем становится собственно сам читатель.
Что философские тексты – скучные, говорят те, кто ищет в них готового персонажа. На самом деле «абстрактные» тексты философии – исключительно увлекательное и интерактивное мероприятие. Их герой – всегда читатель. Главная интрига в том, что случится с читателем после того, как он поймет позицию автора, сможет с её помощью увидеть мир.
Например, «Критика чистого разума». Кант с самого начала говорит, что «на долю разума» выпала странная судьба. Затем он уточняет, какая, и ты замираешь: ведь разум – это же я! Что же будет дальше?
В этом отношении сухие и безличные на вид философские сочинения учат взаимопониманию не меньше, а то и больше, чем остросюжетные романы, где мы сопереживаем героям. Вероятно, именно по этой причине гражданское общество предлагает изучать философию в младшей школе (эта традиция начала формироваться в Европе ещё в Новое время).
Занятия философией – главный, а возможно и единственный способ выйти на тот уровень, где все люди равны в том, что способны понимать и мыслить. Может быть, они ещё не делают этого. Но философ всегда предпосылает своему тексту способность человека к мышлению, а также способность благодаря этому мышлению хотя бы на время не дать чувственности, эмоциям, восприятиям замутить разум – то единственное, что может обеспечить единство в сложные времена.
Автор – M.A., философ, сотрудница «Новая Газета Европа» в Берлине.