Доктор исторических наук, сотрудник ликвидированного «Международного Мемориала» – о будущей работе с исторической памятью и борьбе с государственными мифами в новой policy paper.
Вопрос, которым задаются многие коллеги – не была ли напрасна работа тех, кто пытался донести до общества правду о нашей истории. Ведь задача истории как науки, задача историка-просветителя – развивать в людях критическое мышление, учить искать информацию, сравнивать точки зрения, не становиться человеком одной книги. А официальная пропаганда, абсолютно не стесняясь в методах, смела все наши попытки сохранить историческую память народа, дух и стиль научных дискуссий.
Когда в конце 80-х возник общественный заказ на правду о советском прошлом, историки оказались не готовы его выполнить – архивы были закрыты, многие темы запрещены, наработок почти не было. В первое время эту нишу заполняли публицисты, писатели, журналисты. А потом некоторые историки пошли в архивы и совершили настоящие прорывы, причём среди них было много людей старшего возраста, которые всю жизнь мечтали об этих исследованиях, но не могли их проводить: Виктор Данилов, Альберт Ненароков, Станислав Тютюкин и другие. Но в этом деле участвовали, а потом и продолжали и в 2000-е годы и люди более молодые, вроде моего друга и соавтора Сергея Красильникова, Олега Хлевнюка, Леонида Бородкина и др. Смею полагать, что и я своими монографиями и сборниками по истории партии социалистов-революционеров и эсеровскому судебному процессу, а также совместным с Аллой Морозовой сборником документов о братьях Савинковых «Три брата. То, что было» внёс свою лепту в восстановление исторической правды.
К своему удивлению, к концу 90-х я осознал, что то, что мы сделали, значительной части общества уже не нужно: мол, отстаньте со своими ужасами и репрессиями, дайте нам спокойно выживать. Хватит чернухи, дайте позитив.
К концу 90-х я осознал, что то, что мы сделали, значительной части общества уже не нужно: мол, отстаньте со своими ужасами
История и историки при Путине были загнаны в своего рода «культурное гетто»: они плодотворно работали, книги выходили, семинары и публичные мероприятия проводились. Но большинство людей оказалось отсечено от всего этого и отдано во власть ТВ-пропаганды и ток-шоу. Сейчас растёт второе поколение, которое не знает, как выглядит научная дискуссия, как нужно стараться понять оппонента и вместе с ним искать истину.
При всём этом я не согласен, что нам не удалась наша миссия. Эти сотни книг и сборников документов в будущем будут оценены и использованы.
Две головы, одна триада
Cталинизм, чьи преступления исследую я и мои коллеги из «Мемориала», – это вовсе не наше далёкое прошлое, не набор умерших идеологических догм, а очень современный алгоритм политического действия и мироощущения, которым с огромным удовольствием воспользовалась часть современной «элиты». У сталинизма очень много общего с царским абсолютизмом, который считает своим прямым родителем сегодняшнее государство: их роднит абсолютное неуважение к собственному народу, рассмотрение его только как объекта, которым управляют они, настоящие субъекты, то, что они гордо называют государством. Используют народ в качестве мягкой глины для строительства провозглашённых ими целей.
Это может быть и дореволюционная триада «самодержавие, православие, народность», и ленинско-сталинские практики строительства «светлого будущего». Сейчас эти две идеологии и практики причудливо соединились в выведении современного российского режима одновременно из царского абсолютизма и советского тоталитаризма. Можно сказать, что эти две головы (всегда враждебные свободе, демократии и идее субъектности народа) российского герба теперь действуют заодно.
Одна из линий борьбы и вчера, и сегодня проходит между историками и властью: власть плодит сочинённые ею же мифы. А чтобы такие мифы прижились, они затыкают историкам и «Мемориалу» рты.
Возьмём, например, миф о крестьянине и русском народе в целом, который не любит свободу и всегда за сильную руку. Общины ругают как сборище недостатков – но ведь это зачаточная форма самоуправления, дожившая до XX века в форме схода и казачьего круга. Были формы более совершенные: посмотрите на вечевые республики Новгорода и Пскова, очень похожие на города Ганзейского союза. Авторитарная московская власть много лет катком проходила по ним, выселяя боярские роды и устраивая в городах массовую резню. Новгородский вечевой колокол, как мы помним, привезли в Москву и символически казнили – вырвали ему язык. Историческая правда в том, что русский народ создал альтернативы авторитарной московской центральной власти – а эта власть в кровавой борьбе их задавила.
Историческая правда в том, что русский народ создал альтернативы авторитарной московской центральной власти – а эта власть в кровавой борьбе их задавила
Нельзя назвать ни пассивными, ни рабами ни поморов, никогда не знавших крепостного права, ни казаков, предки которых не терпели молча притеснения, а сопротивлялись и бежали на Дон, Волгу, Урал. Те же казаки своей инициативностью, пассионарностью и свободолюбием были похожи на европейских переселенцев в Америку. Русский народ точно нельзя мазать одной краской, называя его рабом и лентяем. И сегодня этого делать нельзя. Посмотришь на иного министра или академика – и видишь, что в душе он крепостной крестьянин или приказчик-плут. Посмотришь на других – и видишь свободных людей. Это очень важно понимать.
Когда власти говорят о великой России, которую мы потеряли – имеют в виду (совершенно неверно понимая его роль) Столыпина, но забывают о потерянной России демократической, интеллигентской. О Толстом, Чехове, Герцене, западниках и славянофилах, о Кропоткине, Милюкове, Чернове как председателе первого и единственного в России полнокровного парламента – Учредительного собрания. Понятие освободительного движения в России вообще выброшено с 2013 г. из т.н. Единого историко-культурного стандарта и убрано из школьных и вузовских учебников. То, что будет написано уже в самое ближайшее время в учебниках, даже представить страшно.
«Мемориал» сумел сохранить народную боль о безвинно убитых и ненависть к палачам, которые спокойно умерли в своих постелях. Но разговор о репрессиях не сводится к дихотомии «палач-жертва»: мы храним память и о тех, кто с самого зарождения режима боролся с ним – о крестьянских повстанцах, эсерах, меньшевиках, просуществовавших до начала Второй мировой, о диссидентах 60-80-х. Важность знания о подвиге тех, кто боролся за свободу против деспотии, их выборе, понимание, что русская история не делится только на власть и покорный народ, – тоже одна из задач и целей деятельности «Мемориала» и нашей просветительской работы (и моей работы как профессионального историка).
Пиррова победа пропаганды
Сейчас всё это тщательно выбрасывают из нашей истории: и память о тех, кто боролся с режимом, и о жертвах режима, и о палачах.
Мы много раз говорили, что если мы забудем эти преступления, забудем Сандармох (а подобные полигоны были во всех областных центрах, и большая часть их утеряна), то всё возродится. Оно и возродилось. Триада «Самодержавие, православие, народность» воскресла в пародийном, но не в смешном, а в очень страшном виде, чреватом очень тяжёлыми последствиями.
После 24 февраля 2022 года нельзя несерьёзно относиться к историческому прошлому, нельзя от него отмахиваться, прятать его за мифами – нужно выносить из него уроки. Как справедливо сказал Ключевский, полемизируя с Гегелем – история не учит, история проучивает за незнание её уроков. Происходящая с нами со всеми катастрофа показала его правоту.
После 24 февраля 2022 года нельзя несерьёзно относиться к историческому прошлому
На меня смотрели косо, когда я в научных дискуссиях увлекался и начинал апеллировать к морали, к этике, совести и употреблял слова вроде «палачи». В научной среде такое считается моветоном: надо быть отстранённым от материала, надо изучать события, которые были давно и уже остыли. Хотя мы видим, что события столетней давности всё ещё горячие, они снова разогрелись.
В будущем не нужно бояться споров с историками, превратившимися из наших коллег в пособников власти. Не нужно бояться быть нетолерантным: правы оказались не осторожные, а предельно резкие в своих оценках.
Говорят «Пропаганда нас победила». Но если это и победа, то нечестная. Человек, который вместо желания понять сложное общество, исследований и просвещения занимается пропагандой, конечно, в лучших условиях. Ломать – не строить, врать – это не корпеть в архивах, манипулировать – это не пытаться достучаться до людей. Дело не в том, что они сильнее и талантливее и народ лучше на них откликается: пропаганда апеллирует к самому чёрному и архаичному, к инстинктам. И потому её победа – ненастоящая.
Часть людей, у которых в перестройку раскрылись глаза, по разным причинам вернулась к прежнему мировоззрению, но многие пришли к иным мыслям и выводам и держатся за них.
Сегодняшняя идеология «зетизма» (от буквы Z) построена на мифах, на искажении реальности, игнорировании исторических уроков, она привела к катастрофе для Украины и ведёт к катастрофе для России. Мы не должны допустить такого в будущем. Мы должны говорить правду и осуждать тех, кто пытается вырывать людям глаза, вместо того чтобы раскрывать их. Важно использовать наш потенциал и наше желание достучаться до тех, кто настроен проимперски, пропутински и просоветски, кто не хочет видеть историческую реальность и быть адекватным ей.
Будем надеяться, что России всё-таки повезет. Что люди, живущие в ней, выйдут к свету свобод, уважения к личности, демократии. Наши народы очень трагической судьбы много боролись и пролили крови за это право – лучшие люди против людей тьмы и тогдашних, и сегодняшних. В народ я всё-таки верю.
Полную версию policy paper в pdf можно изучить и скачать здесь.
Это очередная публикация по итогам образовательной программы «Демократические реформы: чешский опыт в российском контексте». Четырёхдневная программа прошла в Праге в марте 2022 года при поддержке Академического центра Бориса Немцова в аудиториях философского факультета Карлова университета.
По итогам участники сформулировали тезисы к проектам реформ, наиболее актуальных в ситуации возможных политических изменений в России.