Отвечает Олег Трояновский, преподаватель и член учёного совета Свободного университета.
Гуманитарное образование переживает серьезный кризис – и не только в России. Общемировых причин кризиса три.
Во-первых, образование действительно становится всеобщим – но, как следствие, порой превращается в образовательную услугу: у общества одни потребности (коммерческие, рыночные), у науки другие, она стремится к поиску объективного знания. В Америке и некоторых странах Западной Европы эта проблема выражена в меньшей степени, там многие частные университеты объединены с исследовательскими центрами. Во-вторых, классические академии отстают от потребностей общества: они довольно консервативны, а общество развивается, меняются уклады жизни. И в-третьих, доступность информации сегодня беспрецедентная, совершенно необязательно добывать ее в вузах.
Все эти проблемы есть в российском образовании – и не только гуманитарном. У нас преимущественно сохранилась лекционная форма обучения и силен разрыв между образованием и наукой, которой в вузах не занимаются, а значит, студенты в основном оторваны от новейших исследований. Работая в Объединённой авиастроительной корпорации, я обратил внимание, что с вузовской скамьи к нам приходят трудоустраиваться не инженеры, а своего рода историки инженерной мысли – эти ребята были бы востребованы в 70-е и совершенно не способны работать в 21 веке. Молодые специалисты не умеют работать в командах, а зачастую просто общаться друг с другом. Не случайно компании по всему миру создают собственные учебные центры, чтобы не полагаться на академии в вопросе подготовки или переподготовки своих кадров. До недавнего времени Вышка была одним из немногих вузов, стремившихся объединить преподавание и научную работу.
Выпускникам российских вузов не хватает организационных навыков и того, что называется soft skills – комплекса неспециализированных, но важных для профессиональной деятельности надпрофессиональных навыков.
Перечисленные проблемы сложны, однако решаемы. На помощь приходят гибкие образовательные формы и дополнительные курсы, которые «донастраивают» специалистов, давая им дополнительные знания и компетенции. Современная академия должна обеспечивать общество тем, что называется «обучение длиной в жизнь» (life long learning): прежняя модель, когда за 4-5 лет вы получили образование, которого будет достаточно до конца жизни, больше не работает.
К сожалению, в России наряду с общими для образования проблемами есть и специфические – а именно политическое давление и репрессии. В вузах вводится жесткая цензура, в последнее время процесс явно идёт по нарастающей. Коллеги говорят, что в их вузах возобновляется должность «куратора» от спецслужб, им мешают работать с их международными контактами, вмешиваются в тематику исследований.
Наука не может быть политически ангажированной, она стремится к истине. Но оказалось, что если эта истина не нравится властям, с наукой происходит то, что в середине лета 2020 года случилось с преподавателями Высшей школы экономики.
Наука не может быть политически ангажированной, она стремится к истине. Но оказалось, что если эта истина не нравится властям, с наукой происходит то, что в середине лета 2020 года случилось с преподавателями Высшей школы экономики.
Профессоров увольняли с нарушением трудового законодательства именно за их профессиональную позицию, не политическую. Например, Елена Лукьянова – блестящий специалист в области Конституционного права – была уволена за то, что с точки зрения науки прокомментировала конституционную реформу в России. Гасан Гусейнов, доктор филологических наук – из-за своих публикаций о современном политическом языке в России, которые власти посчитали личным оскорблением.
Собственно, появление Свободного университета в августе 2020 г. стало ответом на все перечисленное выше – добавим еще и всеобщую усталость от академической бюрократии.
Плюс в этот самый момент выяснилось (спасибо пандемии), что для работы со студентами нужны лишь компьютер, интернет и Zoom. Сложные традиционные структуры не нужны. У нас есть сильный профессорский состав, который постоянно совершенствует знания и навыки и готов делиться ими со студентами.
В Свободном университете мы идем не снизу вверх, а сверху вниз – например, сознательно решили не делать бакалавриат и магистратуру, так как верим, что в том, что касается гуманитарных наук, следует отказаться от концепции, что сначала нужно давать основные базовые формы. В будущем, возможно, запустим именно магистерские программы.
Онлайн-формат позволяет привлечь русскоязычных профессоров по всему миру, не только в России. Мы стремимся работать со студентами, чья задача – перенять у учителя не только знания, но и его философию, культуру. В группах 15-20 человек: преподаватель должен поддерживать контакт со своими студентами. Очень много самостоятельной работы: написание эссе, проведение исследований и т.д.
Свободный университет – это самоуправляющаяся организация. Чтобы оставаться независимыми, мы будем изучать разные модели финансирования и комбинировать их. Гранты, возможно, оплата для части практических курсов, краудфандинг, крупные потенциальные спонсоры и т.д. – важно, чтобы финансирование было максимально диверсифицировано. Не хотим делать образование платным для всех, чтобы не превратиться в некий элитарный клуб.
Каким будет наш университет, не всегда понятно даже нам самим, но это нормально. Здесь всё определяют профессора, каждый для своего курса: как удобнее работать, каковы требования к абитуриентам. Мы стараемся не слишком формализовывать эти моменты.
В работе мы отталкиваемся от того, что всех нас объединяет – от общих ценностей, от веры, что наука должна быть независимой и объективной. Мы реагируем на колоссальнейший кризис, спровоцированный в первую очередь политикой властей. Задача университета – сохранить науку и людей, преданных ей, спасти научные школы, удержать высокий уровень преподавания и исследований.