Наука

Советская наука была специфической конструкцией: такую можно было построить только в большом государстве с нерыночной экономикой и научно ориентированной идеологией. Университеты, предназначенные прежде всего обучать, были отделены от исследовательских институтов, Академия наук подчинялась непосредственно Совету министров. Работало несколько тысяч исследовательских и проектных институтов с невозвратным финансированием, распределявшимся без конкуренции. Советскому человеку занятие наукой обеспечивало уважение окружающих и относительно достойную жизнь. При всей своей закрытости советская наука была конкурентоспособна на мировом уровне и достигала высочайших результатов.

Академия наук проводила фундаментальные исследования, работала с головными отраслевыми институтами и осуществляла экспертную функцию по отношению к комплексным научно-техническим задачам. Ниже шла сеть более мелких отраслевых институтов, которые решали конкретные задачи народного хозяйства. В основании этой пирамида находилась промышленность, которая использовала разработки отраслевых институтов. Самым слабым звеном в этой цепи было внедрение.

С распадом Союза в 1991 г. положение науки в обществе и её роль в экономике кардинально изменились. Финансирование резко сократилось, учёные уезжали за рубеж, уходили из науки в бизнес и другие структуры. Рухнули отраслевые институты.

Советские принципы устройства и организации науки не вписывались в экономический уклад новой России. До середины 2000-х наука находилась на периферии политических интересов государства, и реформы шли медленно и непоследовательно. Лишь к концу 2000-х власть предприняла попытку встроить науку в современную экономику России.

Материал подготовила Ольга Орлова, кандидат филологических наук, научный журналист.

История реформ российской науки

Реформа РАН: разрушение «острова стабильности»

До 2013 г. одним из «островов стабильности» российской науки оставалась Академия наук, оказавшаяся под управлением консервативно настроенной возрастной группы академиков.

Преобразованная в 1991 г. из АН СССР в РАН, она включала в себя все ведущие исследовательские институты, имела отдельную строчку финансирования в бюджете РФ и являлась относительно автономной организацией, неподконтрольной Министерству науки и высшего образования. Это позволяло академическим исследователям выживать «вахтовым методом», уезжая на временные позиции за границу, работать одновременно в нескольких местах, выстраивать взаимно полезные отношения с международным научным сообществом на уровне индивидуальных связей. Государство почти не обращало внимания на учёных. Не было поддержки, но не было и контроля.

За первые двадцать постперестроечных лет было создано несколько параллельных структур для финансирования науки. Помимо денег, которые предназначались напрямую РАН, поддержка исследований шла через Министерство науки, через государственные и частные грантовые фонды. Министерство науки настаивало на модернизации Академии, на интеграции с мировой наукой и на более активном вовлечении исследователей в преподавательскую деятельность. Учёные из российских университетов публиковались в ведущих мировых журналах значительно меньше, чем их коллеги из Академии наук.

Внутри научного сообщества назрело сильное недовольство закрытостью руководства РАН, финансовой и имущественной непрозрачностью, клановостью, отсутствием модернизации в коммуникациях и управлении. В мае 2013 г. под давлением академического сообщества прошли выборы президента РАН, которые выиграл Владимир Фортов. До этого бессменным президентом РАН был академик, директор Математического института имени Стеклова Юрий Осипов, с чьей фигурой академики старшего поколения связывали статус «неприкасаемых».

Появление президента Академии, избранного демократическим путём с помощью закрытого голосования, не было одобрено руководством страны. 3 июля 2013 года без согласования с Советом по науке при президенте РФ депутаты Госдумы приняли в первом чтении закон о реформе РАН. Академию предполагалось распустить и вместо неё создать государственную организацию, статус который в документе не был до конца определён. Основной причиной предлагаемой ликвидации Академии была названа её неэффективность.

Учёные были категорически против того, чтобы академические институты управлялись напрямую государством через Министерство науки и образования, ссылаясь на ещё большую неэффективность управления со стороны министерских чиновников. Начались массовые протесты учёных. Мировое научное сообщество выразило солидарность с российскими коллегами. Принятие закона удалось отложить на осень, а в сам проект закона – внести существенные изменения. Академию было решено сохранить.

В окончательном варианте закона о реформе РАН саму РАН, а также Российскую медицинскую академию наук и Российскую академию сельскохозяйственных наук объединили в одну государственную организацию. Все академические институты были выведены из-под управления большой вновь созданной Академии и переданы специально созданному Федеральному агентству научных организаций (ФАНО). Предполагалось, что за руководство научной деятельностью институтов отвечает РАН, а за финансовую и организационную – ФАНО.

Новый вариант закона не снизил протестную активность членов РАН и научных сотрудников внутри институтов. За четыре года совместной работы президенту РАН Владимиру Фортову и руководителю ФАНО Михаилу Котюкову не удалось найти общий язык и выработать варианты конструктивного совместного руководства научными организациями.

В 2018 г. Агентство было ликвидировано и включено в структуру вновь образованного Министерства науки и высшего образования РФ. Михаил Котюков был назначен на пост министра науки и высшего образования, а все научные организации, подведомственные ФАНО, попали под управления Министерства. Руководители институтов стали назначаться в министерстве, а не выбираться научным коллективом, как прежде. Директор академического института потерял самостоятельность в принятии решений не только в отношении финансов, но и в отношении научной и административной деятельности.

Борьба учёных за независимость академических исследовательских институтов от Министерства была проиграна.

Финансирование науки: от распределения к конкурсу и снова к распределению

Одна из причин неэффективности научной системы в постсоветской России, её неприспособленности к рыночным условиям – отсутствие конкурсного финансирования.

Уже в начале 1990-х по инициативе влиятельных российских учёных (в их числе академик А.А. Гончар, академик В.Е. Фортов, академик М.В. Алфимов, академик В.Ю. Хомич) был создан первый научный грантовый фонд – Российский фонд фундаментальных исследований, РФФИ. В 1994 году к нему добавился Российский гуманитарный научный фонд.

Одновременно с этим российские научные группы получили возможность участвовать в конкурсах на получение грантов от международных научных организаций. Чтобы стимулировать подачу на эти конкурсы, правительство издало распоряжение освободить от налогов грантополучателей, которые получат поддержку на свои исследования от зарубежных организаций.

В 1994 г. был создан Фонд содействия инновациям (Фонд Бортника).

Но учитывая крайне низкое базовое финансирование науки, денег для проведения исследований и для выживания самих учёных не хватало. Исследователи продолжали покидать страну. Чтобы предотвратить «утечку мозгов», правительство обратилось к бизнесу с просьбой оказать индивидуальную поддержку учёным. В начале 2000-х в России появились первые частные фонды поддержки науки: Фонд содействия отечественной науке, основанный Романом Абрамовичем, Олегом Дерипаской и Александром Мамутом, Фонд поддержки образования и науки (Алфёровский фонд), Благотворительный фонд Владимира Потанина, фонд Дерипаски «Вольное дело», фонд Михаила Прохорова и др. В 2001 г. заработал один из самых эффективных и знаменитых частных фондов, поддерживающих учёных, – фонд Дмитрия Зимина «Династия».

В середине 2000-х Министерство науки и высшего образования стало активно применять конкурсные процедуры на гранты для финансирования научных проектов. Одним из крупнейших конкурсов для создания международных лабораторий на территории России стал конкурс мегагрантов. С 2010 по 2022 гг. участники получили гранты на общую сумму в 35 млрд рублей.

В 2014 году был создан Российский научный фонд с объёмом финансирования 14,5 млрд рублей в год.

В итоге к середине 2010-хбыла создана разветвлённая сеть грантовых программ для учёных, которая позволяла получить поддержку как отдельному учёному или небольшой исследовательской группе (РФФИ, РГНФ, частные фонды), так и большим проектам и крупным лабораторийям (мегагранты, РНФ), а также был доступ в грантовые программы международных фондов.

Сегодня эта сеть фактически ликвидирована или претерпела качественные изменения. В 2015-м фонд «Династия» был внесён в список «иностранных агентов» и первым из частных фондов прекратил работу. Другие частные фонды сокращают или прекращают поддержку учёных. К 2020-му из трёх главных государственных научных фондов остался один.

Из-за вторжения в Украину и введённых санкций доступ к международным грантовым программам для российских учёных теперь закрыт. Реализация конкурсной программы мегагрантов также под вопросом из-за ограничений, которые зарубежные научные организации ввели на сотрудничество с российскими университетами и институтами.

Несмотря на постоянное увеличение общего бюджетного финансирования науки с начала 2000-х, количество учёных и исследовательских институтов заметно уменьшилось. В 2000-м в стране было 426 тыс. исследователей, в 2019-м осталось 348 тыс. Число научных институтов упало на 45% (с 2686 в 2000-м до 1618 в 2019-м).

Сколько научных сотрудников покинуло страну после 24 февраля 2022 г., посчитать пока трудно. Но сотрудники отделов кадров ведущих университетов и научных институтов оценивают отток как весьма значительный. К примеру, Санкт-Петербургское отделение Математического института им. В.А.Стеклова РАН (ПОМИ) за 6 месяцев с начала войны в Украине покинуло более 40 выдающихся математиков, что составляет примерно половину научных сотрудников, т.е. столько, сколько уехало из этого же института за десять лет в голодные 1990-е.

Болонская группа: недосягаемый рейтинг

В 2003 г. Россия присоединилась к Болонскому процессу, чтобы выйти на международный рынок высшего образования. Но российские университеты продолжали оставаться неконкурентоспособными на глобальном образовательном рынке: в них работали слабые преподаватели, проводилось мало исследований мирового уровня.

Чтоб повысить престиж российских университетов, привлечь туда учёных и создать сильные научные лаборатории, в 2012 г. была запущена «Программа исследовательских университетов 5-100». Хотя бы 5 российских университетов должны были попасть в сотню лучших университетов мира по критериям мировых образовательных рейтингов, таких как QS, Times Higher Education, ARWU и др. Повышение позиций в рейтинговых системах должно было привлечь иностранных студентов и преподавателей, соединение на одной территории сильных учёных, аспирантов и студентов – стимулировать российскую молодёжь оставаться в российской науке.

Также перед университетами поставили задачу повышения индекса цитирования научных статей сотрудников вузов-участников.

На конкурсной основе в два этапа был выбран 21 университет. За восемь лет они получили более 1 млрд 500 млн долларов для достижения заявленных целей. Кое-каких результатов удалось добиться. Однако в 2020 г. действие программы было прекращено, а в 2021-м Счётная палата РФ объявила о провале проекта: ни один университет, участвовавший в проекте, не пробился в первую сотню общих рейтингов ARWU, THE или QS.

В 2019-м Министерство ужесточило правила работы университетов с иностранными сотрудниками и международными организациями, и продвигать российские университеты на глобальном образовательном рынке стало сложно. После февраля-2022 сотрудничество практически прекратилось. 11 апреля Болонская группа объявила, что прекращает представительство России и Белоруссии во всех связанных с ней структурах.

Ведущие университеты страны – МФТИ, Сколтех, МИФИ и др., – попали в санкционный список США. Их участие в мировом образовательном процессе стало невозможным.

Открытые в начале 2000-х годов двери российских университетов в большой мир оказались снова закрытыми.

ВАК и «Диссернет»: борьба за репутацию

Ещё одной проблемой, с которой столкнулась российская наука после 1991 г., стало катастрофическое падение репутации учёного. Диплом кандидата наук стало возможно купить в подземном переходе. Уровень квалификационных научных работ во многих областях стал недопустимо низким. Виной тому стал сформировавшийся в 1990-е годы рынок фальшивых диссертаций. Чтобы решить эту проблему, требовалась реформа системы аттестации научных кадров.

Первые попытки навести порядок с присвоением кандидатских и докторских степеней были предприняты в середине 2000-х, когда Высшую аттестационную комиссию возглавил академик РАН Михаил Кирпичников. Были ужесточены требования к научным публикациям соискателей. Появился так называемый «список ВАК» — перечень российских рецензируемых научных журналов, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций.

В 2007 г. тексты диссертаций начали проверяться в системе «Антиплагиат». Но это не решало проблему неквалифицированных диссертационных советов, которые принимали к защите некачественные работы. В активную фазу реформа аттестаций ученых вступила только в 2013 г., когда по инициативе Министерства науки и образования началась проверка диссертационных советов. Проверка эта выявила поточное производство фиктивных диссертаций. Проводивший проверку замминистра Игорь Федюкин сообщил, что её итоги отражают «наличие в сообществе довольно серьезных очагов деградации моральных норм».

Активную роль в выявлении фальшивых диссертаций, публикаций в «мусорных» научных журналах и недобросовестных диссертационных советов сыграло вольное сетевое сообщество «Диссернет», которое в 2010-х годах работало в координации с сотрудниками Министерства науки и образования и Высшей аттестационной комиссии.

Реформа системы научной аттестации предполагала повышение прозрачности процедуры защиты, ужесточение требований к публикациям соискателей, ужесточение требований к диссертационным советам вузов и институтов, а также к экспертным советам ВАК. Это должно было повысить качество научных работ и академическую мобильность, оздоровить российскую научную среде в целом.

C 2010 по 2015 гг. количество защищаемых диссертаций сократилось более чем на 40%. Число действующих диссертационных советов также ежегодно сокращалось. Полные тексты диссертаций стали размещаться в открытом доступе за четыре месяца до защиты.

В 2016 г. состоялась попытка вывести систему научной аттестации из-под контроля экспертных советов, в состав которых традиционно входили члены РАН: МГУ им. М.В. Ломоносова и СПБГУ первыми из российских вузов получили право самостоятельно присуждать научные степени без утверждения экспертными советами ВАК. К 2019 г. количество таких научных организаций увеличилось до 30. В 2022 году в список вошли научные организации инновационного центра «Сколково». Это вызывало сопротивление Академии: её президиум указывал на то, что среди университетов, получивших право самостоятельного присуждения научных степеней, есть целый ряд вузов недостаточно высокого уровня (иногда без собственных диссертационных советов): «В большинстве организаций, получивших право самостоятельно присуждать учёные степени, работают лица, являющиеся авторами или научными руководителями диссертаций, содержащих масштабные некорректные заимствования. В 7 таких организациях действуют диссертационные советы, в которых были защищены недобросовестные диссертации».

Тем не менее в 2022 г. процесс передачи прав оценки и подтверждения научной квалификации от научного сообщества чиновникам был закреплён целым рядом документов. Поправки в статью 4 ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике» расширили возможности вузов и научных центров самостоятельно присуждать научные степени. В марте министр науки и высшего образования Валерий Фальков сообщил о приостановлении учёта индексации публикаций российских ученых в международных базах данных и участия в зарубежных научных конференциях. Как следствие этого, ВАК сообщил о появлении нового перечня научных журналов ВАК, публикации научных трудов в которых дают право для присуждения научных степеней. Публикации в изданиях, которые индексируются международными базами данных Web of Science и Scopus, а также российским Russian Science Citation Index (RSCI, составлен РАН, объединяет около 800 отечественных журналов), теперь не требуются для защиты.

В конце 2022-го неформальное объединение членов РАН «Клуб 1 июля» констатировал: «На данный момент Высшая аттестационная комиссия (ВАК) выведена из-под фактического руководства РАН и передана от учёных в ведение карьерных бюрократов. Одновременно создана альтернативная система не-ВАКовских учёных советов, вообще неподконтрольных научному сообществу и освобождённых от общегосударственных критериев качества и стандартизации. Очевидно, что девальвация научных званий и степеней, неизбежная при планируемом широком и легком их получении, не приводит к реальному увеличению числа высококвалифицированных ученых и улучшению качества науки. Единственная цель этих действий – формально отчитаться перед руководством страны об увеличении числа кадров высшей квалификации».

2023 г.: круг замкнулся

Российская наука, совершив 30-летний виток на пути к модернизации и интеграции в международную научную экосистему, оказалась в изоляции. Она утратила право на академическую свободу, вновь фактически перешла на систему административного распределения ресурсов, но так и не обрела осмысленного функционала в новой мобилизационной экономике России и не восстановила высокий статус в обществе, который имела в советские годы. Задача связать науку и технику с отечественным производством и бизнесом, о которой последние 20 лет твердило руководство страны, так не была решена. Учёным в России не вернули возможности, которые давала советская наука, и отняли возможности, которые подарило им постсоветское время.

---

Как возродить институт научной репутации в России? Как восстановить институт судебной экспертизы? Читайте policy papers сооснователя сообщества «Диссернет» Андрея Заякина.