Всё ещё выгодный экспорт энергоресурсов, падение реальных доходов населения, проблемы строительства и попытки стимулировать инвестпроекты на бумаге: экономист Сергей Алексашенко начинает подводить баланс уходящего года.
Экономические итоги уходящего года для России подводить непросто: никаких ярких событий, позитивных или негативных, не случилось; всё, что было прочным/устойчивым/растущим, таковым и осталось; все очевидные проблемы стали чуть более выпуклыми, но не привели к качественным изменениям в экономической или политической жизни. Одним словом, нужно углубляться в детали, в которых, как известно, кроется дьявол.
Начнём с макроэкономики. Восстановление роста в глобальной экономике привело к восстановлению спроса на сырьевые товары, которые являются основой российского экспорта. Соглашение ОПЕК+ показало свою устойчивость, страны, входящие в него, сначала добросовестно соблюдали взятые на себя ограничения по добыче нефти, а затем точно также маленькими шажками повышали количество нефти, поставляемой на мировой рынок. Такая политика привела к устойчивому росту цен на нефть, которые c начала года подросли на 45%. Медленная реакция нефтяной промышленности США на рост нефтяных цен – после падения добычи на 3,25 млн. барр./день к маю 2020 её восстановление составил 02 млн. барр./день – играла на руку расширенному картелю.
Восстановление экономической активности в Европе и Китае натолкнулось на ограничения в работе энергетических систем, которые возникли по разным причинам, но привели к одинаковым результатам: к росту спроса на российский уголь и на российский газ. Если с поставками угля из России проблем не возникло – его добыча выросла на 7,5%, что обеспечило рост загрузки железной дороги, – то политика России в части газового экспорта была различной. Для Китая был включён зеленый свет, и когда осенью китайские власти попросили максимально увеличить поставки газа, «Газпром» задействовал все свои ресурсы. На европейском рынке «Газпром», точнее Кремль, занял прямо противоположную позицию: несмотря на бурный рост цен на спотовом рынке, начавшийся в сентябре, продажи с поставкой в 2021 г. на собственной торговой площадке «Газпрома» прекратились, а экспорт газа начал снижаться от месяца к месяцу. В среднем цена российского газа в Европе сегодня на 70% привязана к нефтяным контрактам, а на 30% – к ценам спотового рынка. В результате финансовые результаты «Газпрома» оказались в два раза выше, чем год назад, и можно уверенно утверждать, что 2022 г. также окажется успешным для российской газовой монополии.
Традиционный двигатель российской экономики – добыча и экспорт сырья – сработал на этот раз
Одним словом, традиционный двигатель российской экономики – добыча и экспорт сырья – сработал на этот раз, и если в мировой экономике не случится серьезного спада, он будет продолжать толкать экономику вперед и в наступающем году (хотя бы в силу дальнейшего увеличения добычи нефти в рамках политики ОПЕК+).
Высокий уровень сырьевых цен, рост физического объёма российского экспорта обеспечили рекордный уровень профицита торгового баланса и счёта текущих операций, способствовали укреплению курса рубля и наполнению федерального бюджета сверхплановыми доходами. Консервативная политика Минфина, добившегося начала бюджетной консолидации (расходы федерального бюджета в 2021 г. оказались на 2% ВВП ниже уровня 2020 г., а в 2022 г. они снизятся ещё на 1,5% ВВП), и Банка России, одним из первых в мире начавшего цикл повышения процентной ставки, сохраняли устойчивость макроэкономической конструкции.
Как и большинству стран мира, России не удалось избежать повышения инфляции в течение всего года. Её рост начался в конце 2020 г., и сначала казалось, что он связан с неурожаем и ошибками Минсельхоза, потребовавшего от аграриев снизить посевные площади под сахарную свеклу – бурный рост цен на сахар и подсолнечное масло вызвал гнев Владимира Путина, который заставил правительство прибегнуть к административному вмешательству. Но уже к началу лета стало заметно, что инфляция идёт широким фронтом и затрагивает практически все товарные группы. Небольшой тормозящий эффект оказала низкая динамика тарифов на услуги, значительная часть которых была индексирована с низким темпом инфляции, заложенным в проект бюджета – всего 4%, а также не восстановившийся спрос на международные поездки.
Главным негативным последствием инфляции стало падение реальных доходов населения. Ещё в конце весны правительство прогнозировало их рост на 2-3%, получая оптимистическую статистику о росте зарплат, однако к концу лета выросшая инфляция обесценила зарплаты в бюджетном секторе, пенсии, социальные выплаты. Кремль не стал долго думать: за месяц до выборов в Государственную думу (17 сентября) были произведены разовые выплаты пенсионерам (по 10 тысяч рублей), а также военнослужащим и силовикам (по 15 тысяч рублей) (в сумме около 0,4% годового ВВП), что позволило существенно улучшить статистические показатели.
Выросшая инфляция заставила правительство пересмотреть темпы индексации пенсий в 2022 в ходе принятия бюджета парламентом, однако индексация работникам бюджетной сферы осталась без изменений, вдвое ниже уровня инфляции.
Владимир Путин в своих выступлениях в течение последних месяцев неоднократно упоминал о проблеме низких доходов населения, чего не было раньше. Наверное, можно говорить о том, что он осознал, что эта проблема существует и является одной из наиболее социально значимых. Резкое падение доходов населения в 2014-2017 гг. сменилось их стагнацией в 2018-2019 гг. и дополнилось «коронавирусным» падением в 2020-м. К концу 2021 г. уровень реальных доходов населения остаётся на 10% ниже уровня 2013 г., что стало одним из основных факторов роста электоральной популярности коммунистов и левых настроений в обществе.
К концу 2021 г. уровень реальных доходов населения остаётся на 10% ниже уровня 2013 г.
Намерения добиться ускорения темпов экономического роста Кремль связывает с ростом инвестиций. По требованию Путина правительство сформировало так называемые национальные проекты, значительная часть которых предусматривает рост бюджетных затрат в развитие транспортной и социальной инфраструктуры. Минфин в течение года сэкономил более 500 млрд. рублей (2,3% расходов федерального бюджета), которые полностью были использованы на авансовое финансирование таких инвестиционных планов следующего года. Более того, Минфин согласился на создание специального механизма внутригодового пересмотра контрактных цен на строительные работы, что было вызвано стремительным ростом цен на все виды строительных материалов.
Для финансирования дополнительных расходов, связанных с реализацией национальных проектов, Минфин согласился открыть свою «кубышку»: в ближайшие три года из Фонда национального благосостояния на эти цели будет потрачено 2,5 трлн. рублей (2% ВВП 2021 г.) . Кроме того, правительство добилось повышения налогов на сырьевые и металлургические компании, «забыв» об обещании Путина не повышать налоги до 2024 г., которое он дал в 2018-м после повышения ставки НДС. Кроме того, первый вице-премьер Андрей Белоусов заставил крупнейших российских экспортёров пообещать правительству нарастить свои инвестиционные программы.
То, что основным препятствием для частных инвестиций в России является отсутствие верховенства права и судебной защиты прав собственности, не является секретом. Однако Кремль не намерен менять что-либо в этой области, отчетливо понимая, что это гарантия сохранения политического режима в стране. Чтобы простимулировать крупный бизнес к новым инвестициям, правительство попыталось создать субституты – соглашения между правительством и компаниями о неизменности регуляторных условий, налогов и тарифов, а в отдельных случаях – и о налоговых льготах и бюджетных дотациях. Однако забюрократизированность прописанного процесса подготовки и подписания таких соглашений сделали этот механизм практически неработающим. Впрочем, нужно понимать, что в любом случае речь не идёт о каких-то новых инвестициях: любой крупный бизнес имеет долгосрочные планы развития, и вряд ли получение каких-то льгот может подтолкнуть его к изменению стратегии развития. Таким образом, всё, что может получить правительство, это заворачивание уже имеющихся инвестпроектов в новую оболчку. Впрочем, для отчёта перед президентом этого будет достаточно.
Всё, что может получить правительство, это заворачивание уже имеющихся инвестпроектов в новую оболчку
Главными сдерживающими факторами инвестиционного плана Путина будет дефицит: дефицит мощностей строительных организаций, дефицит строительных материалов и дефицит рабочей силы. В последние пару месяцев разговоры об этих ограничениях всё чаще звучат в кремлевских и белодомовских кабинетах.
Правительство в своих документах зафиксировало настолько высокие требования к участникам конкурсов на участие в строительных программах, что при реализации крупных объектов конкуренции практически нет: традиционными участниками являются альянсы госбанков с путинскими друзьями (ВЭБ с Ротенбергом против ВТБ с Тимченко).
Дефицит стройматериалов оборачивается стремительным ростом цен, который по некоторым позициям достигает 70-100%. По словам вице-премьера Хуснуллина, стоимость строительства объектов социальной инфраструктуры за последний год выросла на 20-25%. Высокая инфляция съедает прибыль строительных компаний, которые в массовом порядке отказываются от участия в тех конкурсах на строительство за счёт бюджетных средств, которые не интересуют государственно-олигархические альянсы.
Резкий рост государственных инвестиционных программ одновременно с ограничениями на приезд иностранной рабочей силы в Россию из-за пандемии выливается в повышенный спрос на рабочую силу. Если в крупных городах это не является проблемой – всегда можно рассчитывать на маятниковую трудовую миграцию из соседних регионов, – то найти желающих работать в удалённых районах с минимально комфортными условиями жизни зачастую не удаётся. В результате в правительство всё чаще приходят предложения/просьбы о привлечении военнослужащих или заключённых на строительные работы.
Следует ожидать, что все эти ограничения будут только усиливаться в наступающем году, и темпы роста инвестиций будут ниже тех, на которые рассчитывает правительство.
Подводя итоги, можно предположить, что 2022-й будет умеренно успешным годом для российской экономики. Если ковидные ограничения не будут усиливаться, то мы вполне можем увидеть рост на уровне 3-3,5%: с одной стороны, просевшие во время кризиса сектора будут продолжать восстанавливаться, с другой, затраты бюджета на реализацию инвестиционного плана Путина статистически приведут к росту ВВП. Другое дело, что долгосрочный эффект этих инвестиций будет не очень большим, но это уже будут проблемы 2023 г. и далее. А так далеко никто в российском правительстве не смотрит.