В рейтинге Doing business Казахстан занимает 25-е место, Россия – 28-е. Общая у них и сырьевая направленность экономики. А различия позволяют оценить, какие реформы нужны обеим странам для устойчивого развития, полагают опрошенные проектом «Рефорум» казахстанские эксперты.
«Казахстан и Россия – сырьевые экономики, где часть ренты осваивается олигархами и бизнесом, близким к государству. Так как такой бизнес чаще всего чувствует себя неуютно в рыночных условиях, то обычно деньги, заработанные на привилегированном положении у себя в стране, бизнес реинвестирует у себя же», – говорит финансовый консультант Расул Рысмамбетов, помогавший в 2006-2008 годах азиатским инвесторам заходить на казахстанский рынок.
Отличие в том, что Россия не только монетизирует размер своего рынка в 100+ миллионов человек, но и активно защищает его, в итоге инвесторов привлекают и недропользование, и потребительский рынок. В Казахстане их интересует в основном сырье, при этом все крупные нефтегазовые месторождения, такие как Кашаган и Карачаганак, уже проданы.
При этом Казахстан создает много преференций инвесторам. Экономист Айдархан Кусаинов называет возврат инвестору до 30% вложенных средств в капитальное строительство по проекту. «Немало казахстанских госорганов работают в режиме «проводника», то есть могут сопроводить бизнес из столицы до самого отдаленного района. Кроме того, в Казахстане хорошо налажена система налоговых льгот для инвесторов по отраслям и по территориальным СЭЗ (свободным экономическим зонам)», – подтверждает Расул Рысмамбетов.
Среди прочих мер по стимулированию инвестиций – создание единого центра обслуживания для инвесторов (принцип одного окна) для упрощения получений разрешений, лицензий. В Казахстане существует позиция омбудсмена по инвестициям и уполномоченного по защите прав предпринимателей. Больше двух лет назад в столице Казахстана создали независимый арбитраж при Международном финансовом центре (МФЦА) для решения хозяйственных споров на основе английского права.
Однако инвесторы Казахстан не слишком жалуют. «Казахстан очень активен в привлечении внешних средств, но несмотря на вывеску «Добро пожаловать», инвестиции туда не идут. В этом я вижу принципиальное отличие в инвестиционных стратегиях двух стран. Россия не слишком заинтересована в иностранных инвестициях, но туда инвестиции идут, несмотря на санкции. После 2014 года случился их массовый отток, сейчас инвестиции возвращаются, через разные схемы иностранцы пытаются зайти на российский рынок», – считает экономист Айдархан Кусаинов.
Россия, на взгляд эксперта, не так сильно заинтересована в привлечении иностранных инвесторов, как в инвестировании своих средств за рубеж. В качестве примера экономист приводит активность российских банков в СНГ и Восточной Европе, а также такие крупные энергетические проекты России за рубежом, как «Южный поток» и «Северный поток».
Собеседники проекта «Рефорум» едины во мнении, что Казахстан мог бы учесть меры, принятые в России по выстраиванию устойчивой конкурентоспособной экономики. Обе страны в тучные 2000-е подсели на нефтяные деньги, и ресурсное богатство для обеих обернулось проклятием. Однако, по мнению Айдархана Кусаинова, российскую экономику «голландская болезнь» отпускает: «Мы наблюдали разворот в 2014 – 2017 годах. Принципиальным стало изменение политики использования нефтяных доходов: курс рубля привели в нормальное состояние, которое исключает зависимость от нефти. Минфин стал покупателем валюты, то есть нефтедолларов, не позволяя им идти в свободный рынок внутри страны, это исключило искусственное укрепление рубля. Сегодня валютный резерв в Стабилизационном фонде России уже выше, чем был в 2014 году до всяких санкций», – поясняет Кусаинов.
При таких валютных резервах Россия смогла инвестировать за рубеж и укрепить экономику через расширение рынков сбыта для своих товаров.
Казахстану не удается пока выйти из сырьевой ловушки, соглашается Рысмамбетов: даже запуск нефтяного Национального фонда не решил проблемы зависимости от недропользования. Но и России, по его мнению, есть куда стремиться: «Самая простая модель для подражания, конечно, Норвегия, которая смогла диверсифицировать свою экономику, попутно разумно вкладывая нефтяную ренту. Можно сказать, что весь мир работает на нефтяной фонд Норвегии, ведь она зарабатывает на росте почти все регионов мира через акции. Интересен пример Великобритании, которая отчасти зависела от нефти, однако ставку делала на финансовый сектор и на комфортность проживания, что привело к притоку больших средств в Лондон. Арабские Эмираты смогли развить себя как торговый хаб, даже со сложной климатической составляющей. Объемы торговли ОАЭ растут за счет открытости экономики, и эта сфера перекрывает нефтяные риски».
Важным в инвестиционной политике страны, по мнению обоих экспертов, является создание конкурентоспособного климата для любого бизнеса, будь то местный или иностранный. «Главное, чтобы в инвестиционный климат поверили именно отечественные инвесторы. Иностранные инвесторы часто защищены лучше местных», – говорит Расул Рысмамбетов.
Айдархан Кусаинов настаивает на приведении макроэкономических условий в конкурентоспособное состояние. Слишком сильный курс национальной валюты разрушает несырьевую экономику – это, по его мнению, поняли в России и необходимо осознать Казахстану, чтобы начать лечение от «голландской болезни».