Кто-то из критиков остроумно заметил, что на рисунках Туве Янссон муми-тролли набирают вес пропорционально росту славы и благополучия их создательницы: в более поздних книгах они в полтора раза толще, чем в первой повести. Доля шутки тут не так и велика. Иллюстрации к сказкам, как и сами сказки, запечатлели обстоятельства их создания, одновременно и чрезвычайные, и типичные для современников ХХ века. Что побудило Туве Янссон, известную финскую художницу и карикатуристку, о писательстве не помышлявшую, взяться за сочинение сказок? И как в историях о дружелюбных и любознательных бегемотообразных существах отразилось время, вызвавшее их к жизни? Перед вами следующая статья цикла «Сказка под знаком войны»: участница акселератора Reforum Space Vilnius филолог Ольга Канунникова рассказывает о главных антивоенных историях, написанных в тёмные времена.
Первая сказка Туве Янссон «Маленькие тролли и большое наводнение» (изначальное название, отклоненное издательством, – «Муми-тролли и большое наводнение) увидела свет в 1945-м, послевоенном, году. Но написана она была на шесть лет раньше. Вот что говорит предисловие: «Была военная зима 1939 года. Всякая работа застопорилась, казалось совершенно невозможным даже пытаться рисовать картинки. Возможно, покажется естественным и понятным, что мне внезапно захотелось написать что-нибудь начинавшееся словами: “Жили-были…” Ведь продолжение могло бы превратиться в сказку».
Туве Янссон в мастерской.
30 ноября 1939 г. советские войска вторглись в Финляндию. Началась советско-финская война, на веку Туве Янссон – вторая. Собственно, сама Туве – дитя войны: она родилась в 1914 г. в великом княжестве Финляндском, тогда – части Российской империи. Европа была охвачена пламенем Первой мировой; отец Туве участвовал в гражданской войне, которая шла в Финляндии. Мама Туве, шведка, сбежала с маленькой дочерью в Швецию. После войны семья вновь стала жить в Финляндии, но военная травма наложила отпечаток на детство Туве. Позднее в одном из рассказов она упоминала, что постоянным фоном детства были отцовские выпивки с боевыми товарищами и разговоры о войне, после чего следовала одна и та же эскапада: отец хватал со стены оставшийся с войны боевой штык и шёл в атаку на старое плетеное кресло, мирно дремавшее в гостиной. В детстве Туве боготворила отца; при этом в её памяти сохранился и опыт близкого общения с человеком, навсегда травмированным войной.
К моменту начала советско-финской войны Туве Янссон – молодая, но уже признанная финская карикатуристка и подающая надежды художница-дебютантка. Выросшая в семье художников (отец Виктор Янссон – известный финский скульптор, мать Сигне Хаммарштен – художница и автор дизайна первых банкнот и марок независимой Финляндии), Туве с 14 лет публикует свои карикатуры в профессиональных изданиях. После окончания художественной школы в Стокгольме и стажировки в Европе она продолжает сотрудничать с финскими журналами, в прессе её называют «лучшим карикатуристом Финляндии». Молодая художница, недавно вернувшаяся из поездки по Франции, Германии и Италии, находится под сильным впечатлением от европейского искусства, итальянских музеев, полотен французских импрессионистов. Оказавшись в Германии после прихода Гитлера к власти, она с тревогой наблюдает зарождение фашизма. Туве не боится острых политических тем, персонажами её картикатур становятся Гитлер, нацисты и Сталин. На одном из рисунков того времени появляется бредущий по мрачной немецкой улице грустный муми-тролль.
С началом войны тревожные перемены коснулись и Финляндии, и ближайшего круга Туве. Ее друг и учитель, художник Самуил Беспрозваный, вынужден сменить русско-еврейское имя на Сам Ванни, ближайшая подруга Ева Куникова эмигрировала в США. Люди жили в постоянной тревоге за близких и страхе новых сражений. Тревога часто соседствовала с повышенной, обостренной весёлостью: молодые люди из богемных кругов, в которых вращалась Туве Янссон, проводили время в тайных (царил сухой закон) вечеринках, где много пили, танцевали и веселились с какой-то угрюмой одержимостью.
Атмосфера в стране была невыносимо давящей. В одном из писем Туве писала подруге, как однажды она разложила мольберт в гавани, и к ней тут же «подошел какой-то человек и сказал, что фрёкен следовало бы вместо этого пойти домой и рожать детей, потому что вот-вот начнется война, это уже точно!». «Страна нуждалась в детях, и повсеместно поддерживались речи о многодетных семьях, где число детей доходило бы до шести. Но это были не те требования, на которые Туве стремилась откликнуться. Она никогда не пыталась избежать других обязанностей, возложенных на женщин военным временем, наоборот, она участвовала и в земляных работах, была и добровольцем, шила маскхалаты и хлебные сумки для солдат, а также участвовала в благотворительных мероприятиях. …Идти на фронт сиделкой она не хотела, поскольку придерживалась пацифистских ценностей. Туве ненавидела войну, что было в высшей степени нетипично в стране, где, казалось, воздух был насквозь пропитан пропагандой», – так описывает этот период её жизни биограф Янссон Туула Карьялайнен.
«Старый год передаёт Новому свои дары». Новогодняя обложка журнала Garm, автор Туве Янссон, 1942–1943.
Советско-финская война вскоре перешла во Вторую мировую. Туве Янссон приходилось искать себя в новой реальности. «Порой меня охватывает такая нескончаемая безнадежность, когда я думаю о тех молодых, которых убивают на фронте. Разве нет у нас у всех, у финнов, русских, немцев, права жить и создавать что-то своей жизнью… Можно ли надеяться, давать новую жизнь в этом аду, который всё равно будет повторяться раз за разом», – в отчаянии пишет она подруге.
Война вплотную подобралась к семье Туве. Брат Пер был на фронте, семья не могла с ним связаться и не знала, находится ли он в безопасности и вернётся ли домой. Война унесла жизни многих друзей, знакомых, родственников. Любимый учитель и друг Туве Ялмар Хагельштам пал в 1941 г., как и брат Тапсе Тапиоваара, её близкого друга и товарища по учёбе. Из тех, кто ушёл на фронт вместе с Тапсе, почти никто не вернулся. Война искалечила души тех, кому повезло выжить: большинство не сумело вернуться к нормальной жизни.
К концу 1939 г. тревоги и одиночества в жизни Туве Янссон стало столько, что сил на рисунки уже не хватало. Тогда она начала писать книгу, где мрачные существа превратились в похожих на бегемотов троллей и объединились в дружную семью, которая бродит по миру в поисках смытого наводнением дома.
В истории о муми-троллях пространство условно, а антураж подчёркнуто сказочен, там нет ни слова о войне. Но знаки войны незримо и повсеместно присутствуют в ней.
Сказка начинается с того, что Муми-тролль и Муми-мама отправляются подыскивать место для нового дома. Они странствуют вдвоем, Муми-папы с ними нет.
Так же нет пап и мужей у множества реальных детей и женщин – папы ушли на войну.
«– Расскажи что-нибудь о папе, – просит Муми-тролль.
– Это был необыкновенный муми-тролль, – задумчиво и печально сказала мама. – он всегда хотел бежать куда-то и переселяться… а потом исчез».
«– Вот бы нам в один прекрасный день встретить его! – воскликнула Тюлиппа. – Он бы, верно, обрадовался? – Конечно, – ответила мама Муми-тролля. – Но этому, пожалуй, не бывать. И она заплакала так горько, что все остальные начали всхлипывать вместе с ней. А плача, вспомнили множество других, тоже очень горестных вещей, и тогда заплакали ещё сильнее».
Было что вспомнить и от чего заплакать современникам и соотечественникам Туве Янссон – и на фронте, и в тылу.
Обложка первого издания книги «Маленькие тролли и большое наводнение». 1945 г.
В общем, «всё на самом деле очень грустно. Папа Муми-тролля куда-то исчез, а мы мёрзнем и не можем перевалить через эту гору, чтобы найти солнце, и нам негде жить».
Все так грустно в этой сказке – и так похоже на жизнь: «…они, перебивая друг друга, рассказывали обо всех ужасах, которые им довелось пережить. Вдоль всего берега потерпевшие бедствие жгли костры, грелись и готовили еду; ведь многие лишились своих домов».
Так же лишились своих домов множество финнов, ставших военными беженцами. Во время «зимней войны» 1939 г. финские матери, опасаясь за судьбу своих детей, вынуждены отправлять их в соседнюю нейтральную Швецию. Шведские семьи приняли и разместили у себя несколько тысяч маленьких финнов. В масштабной акции спасения поучаствовала семья другой сказочницы, Астрид Линдгрен: в марте 1940-го они приняли в своей стокгольмской квартире финского мальчика, ночью прибывшего самолетом из Турку.
Из дневника Астрид Линдгрен. 11 декабря 1942 г.: «Я видела сегодня на работе несколько ужасных фотоснимков финских детей, которых русские вывезли в Россию и которые теперь вернулись домой. Ничего более кошмарно измождённого и изуродованного не видели с дней Мировой, простите, прошлой Мировой войны. Но так будут выглядеть, понятно, все европейские дети, прежде чем это закончится».
Финляндия голодала всю войну. В сказке Туве еды становится вдоволь: «Деревья искрились красками и ломились от невиданных фруктов и цветов… Тюлиппа бегала от одного дерева к другому, набирая полные охапки карамелек и плиток шоколада. А стоило ей сорвать хоть один из сверкающих фруктов, как на его месте тотчас вырастал новый».
Если отрешиться от сказочных реалий, можно счесть, что перед нами – повесть о безотцовщине, лишениях, военных беженцах и вынужденных переселенцах. Но не только.
Именно в этой книге герои находят долину своей мечты, в которую приплывает дом, построенный Муми-папой.
«В конце концов они пришли в маленькую долину. Красивее им в тот день видеть ничего не довелось. И там, посреди зелёного луга, стоял дом, сильно напоминавший печь, очень красивый дом, выкрашенный голубой краской.
– Это же мой дом! – вне себя от радости воскликнул папа. – Он приплыл сюда и стоит теперь здесь, в этой долине!»
Первая катастрофа в жизни муми-троллей стала своеобразным актом творения муми-вселенной:«И, взяв Муми-тролля за лапу, она вошла в дом, в небесно-голубую комнату. И там, в долине, они прожили потом всю свою жизнь, кроме тех времён, когда несколько раз отлучались и путешествовали развлечения и разнообразия ради».
«Комета прилетает».
Повесть «Маленькие тролли и большое наводнение» в только что пережившей войну стране встречена была сдержанно. Несмотря на холодной приём, Туве Янссон стала писать продолжение. В следующей повести, «Комета прилетает», вышедшей в 1946-м, размеренная жизнь нашедших свой дом муми-троллей нарушается: к Земле приближается комета, грозящая уничтожить всё живое.
Тревожный сюжет родился из сообщений о бомбардировках Хиросимы и Нагасаки, а описание природы, отреагировавшей на приближение кометы пересыханием водоёмов, красным небосводом и раскалённым воздухом, было вдохновлено рассуждениями специалистов о том, что будет с Землёй, если начнется ядерная война.
В этой сказке впервые появляется Ондатр: пока весь Муми-дол ищет спасения от кометы, он безмятежно лежит в гамаке и читает книгу. В первом издании повести на книге было написано «Шпенглер»; впоследствии Туве Янссон уточнила, что речь шла о «Закате Европы» (что объяснимо, «Раз уж земле суждено превратиться в отбивную», как мрачно шутит один из персонажей).
Перед нами, по сути, военная дилогия. «Маленькие тролли и большое наводнение» порождены отчаянием и ужасом от начавшейся в Европе войне, «Комета прилетает» – страхом перед будущей атомной войной.
«Комета прилетает» – не только книга-предостережение, а и книга-воспоминание.
В сказке есть эпизод, когда Муми-тролль с друзьями, торопясь вернуться в Муми-дол до прилёта кометы, решают свернуть с пути, не устояв перед вывеской придорожного кафе и обещания танцев. «Нет у нас времени на танцы, когда гибнет земля», – пытается сопротивляться искушению один из рассудительных персонажей, но легкомысленная фрёкен Снорк одерживает верх: «Я ведь так люблю танцевать!»
Вот что пишет Туве Янссон в воспоминаниях военной поры: «Мы решили пойти в кафе „Фенниа“, так как у некоторых из нас остались деньги… Нас было восемь мальчиков, Ева и я… Тапса и я кружились в безумном вихре венского вальса так, что никому другому места не оставалось, а потом он купил мне розу». В сказке «Комета прилетает» всё это есть: безденежье, манящее кафе, безумный вихрь танца и даже роза, которую Муми-тролль подарил фрёкен Снорк. Сказка питается не только страхом будущей войны, но и теплотой воспоминаний о прошлом, хоть и связанном с военными ужасами. Иначе она не могла бы состояться.
В этих двух сказках, как и в последующих, все герои без конца друг о друге заботятся. Муми-мама и Муми-тролль – сама предупредительность и деликатность. Ондатр, домик которого нечаянно разрушили муми-тролли, обращается к Муми-папе с извинениями: «Извините, что побеспокоил вас по пустякам… Разумеется, с философской точки зрения совершенно безразлично, жив ты или нет…» И даже насмешница-мартышка с «очень противным голосом», которая не прочь подразнить Муми-тролля, увидев, что он собирается окунуться в волны прибоя, предупреждающе кричит: «Стой! Вода мокрая и холодная!» Сказки контрастируют с атмосферой военного времени, полной напряжения, тревоги и подозрительности. Эта нота деликатности, как весенняя мелодия Снусмумрика, будет переходить из книги в книгу. Но будет там и другое. Как заметила Людмила Брауде, скандинавист и первая переводчица на русский сказок о муми-троллях, главными мотивами сказок Туве Янссон становятся предчувствие надвигающейся катастрофы и поиск убежища.
P. S. После введения санкций компания Moomin Characters, владеющая правами на всех персонажей повестей и комиксов Янссон, прекратила выдачу новых лицензий на использование образов муми-троллей в России и не продлила действующие соглашения. Из-за отзыва лицензии правообладателем в Москве был отменен детский праздник «Весенний фестиваль муми-троллей». Сотрудник агентства, представлявшего интересы Moomin Characters в России, предложил организаторам заменить муми-троллей на «популярного Чебурашку».