Программы студенческого обмена между Россией и Западом десятилетиями помогали молодым роcсиянам впитывать лучшие мировые практики и внедрять их потом на родине. Сейчас обмен опытом прекратился. Одна из крупнейших таких программ — стипендиальная программа Фулбрайта пережила застой и перестройку, но текущий российский режим объявил её организаторов «нежелательными». Фулбрайтовцы, оставшиеся в США, решили помочь россиянам в изгнании, заинтересованным в том, чтоб участвовать в реформах в будущей России, поступать в западные вузы. Какой будет эта помощь, как её получить и что будет, если человек, отучившись, не захочет возвращаться даже в свободную Россию, поговорили с Марией Милош, главой менторского департамента в Liberty Forward.
— Маша, мы говорим с тобой о программе образовательной помощи специалистам по реформам, оказавшимся в изгнании. Я правильно понимаю, что придумали её участники престижной стипендиальной программы Фулбрайта после того, как сама программа была запрещена в России?
— Да, Liberty Forward — неправительственная организация, изначально возникшая для адвокации студентов Фулбрайта, которую потом решили расширить на гражданское общество в эмиграции.
Немного истории: программа Фулбрайта — крупнейшая международная обменная программа в области образования из всех, что финансируются правительством США. Социально активные россияне участвовали в ней с 1972-го — традиция пережила застой, перестройку, 1990-е. А в марте 2024-го спонсоры программы были признаны в РФ «нежелательными организациями». Около 100 фулбрайтовцев в этот момент находились в Штатах. В Россию возвращаться стало опасно, но беда в том, что возвращение на родину по крайней мере на два года после окончания программы — непременное условие участия в ней.
Бывшие стипендиаты сразу стали заниматься адвокацией, пробовали отменить правило двух лет, чтобы не возвращаться в Россию.
— Получается?
— Каждая студенческая заявка на отмену правила двух лет рассматривается американской бюрократией отдельно. С нашей помощью более 40 студентов по обмену подали заявку, 14 уже получили одобрение и могут не возвращаться в Россию, остальные ждут решения. Тем, кто к нам обращается, мы помогаем сократить время рассмотрения заявки в среднем втрое.
Но так как нам самим интересно найти приложение своим новым знаниям в будущей России, мы быстро пришли к тому, что не стоит ограничиваться только адвокацией собственных интересов, конкретным кейсом стипендиатов.
Из-за войны и изоляции разрыв в экспертизе с демократическим миром, и так большой, будет расти с каждым годом. Пока Россия остается авторитарной, институты деградируют. До неё не добираются новые подходы в социальной политике, новшества в области развития гражданского общества, неоткуда получить опыт и инструменты. А в момент, когда откроется шанс для демократических изменений, всё это должно быть уже под рукой. Мы очень многое упускаем — я это хорошо увидела, поучившись в США.
Мы решили заняться поддержкой и помощью российским эмигрантам, заинтересованным в потенциальных реформах в России. Тем, кто хочет и мог бы внести вклад в мирное демократическое развитие России и её регионов, поучаствовать в восстановлении институтов, если появится такая возможность.
— Ты училась в Чикагском университете, работаешь в муниципалитете Нью-Йорка. Давай чуть отойдём от программы и приведём пример из сферы местного самоуправления: какие практики, принятые в США, могут быть полезны для России?
— Мне очень нравятся практики гражданского участия на уровне города. Например, в Нью-Йорке работает проект партиципаторного бюджетирования, в рамках которого горожане выбирают, на что отправится часть денег из бюджета, в том числе самостоятельно разрабатывая проекты. Другой пример: недавно у нас ввели норму минимальной оплаты труда для курьеров.Чтобы оценить, как это повлияет на курьеров, бизнес и потребителей, один из городских департаментов проводил публичные слушания по зуму, где можно было рассказать, что ты думаешь о новом законопроекте; потом этот фидбэк шёл в горсовет. Все, кто звонил, слышали предыдущего и следующего выступающего — меня удивило, как люди прислушивались к аргументам друг друга и относились с пониманием, даже если человек говорил, что ему станет хуже от закона, который им принесёт пользу. Не было ругани, криков, ненависти друг к другу.
Думаю, такие практики неплохо изучать и транслировать.
— Безусловно! Спасибо. Итак, вы решили как-то компенсировать отсутствие программ обмена и придумать образовательную программу для россиян в изгнании.
— Мы помогаем недавним студентам и молодым профессионалам, желающим поступить в магистратуры по публичной политике, государственному управлению и близким специальностям (образование, здравоохранение, урбанистика, социальная политика). Участники получат индивидуальное менторство, помощь в подготовке документов, фидбек на свою заявку, лекции и вебинары от экспертов. А также доступ к сообществу потенциальных студентов с совпадающими интересами: опыт показывает, что это очень полезно, чтобы не терять мотивацию в подготовке.
Недавно мы провели опрос (в нём ещё можно поучаствовать), чтобы понять, чем мы можем быть максимально полезны для потенциальных участников. Чтобы не подставлять людей под риск, мы сосредоточимся на тех, кто уже покинул Россию и находится в Штатах и в Европе; больше всего откликов пришло из ЕС.
В анкете мы спрашиваем, в какой социальной сфере их интерес, где хотелось бы себя реализовать. Очень часто это социальная справедливость, адвокация за права малопредставленных групп. Часто — вопросы федерализации, переход от нынешней вертикали власти к широкому самоуправлению. Много тех, кто хочет изучать экономику развития, урбанистику, образование, новые технологии. Есть желающие участвовать в реформе правоохранительных органов, есть даже те, кто готов и хочет работать с демобилизовавшимися солдатами, разрабатывать программы для того, чтобы уровень насилия не рос бесконтрольно.
— Вы будете помогать только с поступлением в вузы США?
— Мы ориентируемся на США, но будем помогать и с вузами в Евросоюзе, благо процессы подачи во многом похожи. Я советую поступающим, даже если они мечтают учиться именно в США, не ограничивать себя лишь американскими вузами и рассматривать Европу тоже. В Евросоюзе много хороших вузов, а цена обучения намного ниже.
Американские вузы стабильно лидируют в мировых рейтингах. Тут действительно очень хорошее образование. Но учиться здесь требует денег и мобильности своей и семьи. С этим бывает сложно: люди только наладили жизнь на новом месте, и нужно снова переезжать, разбираться с деньгами, школой для детей и так далее. Карьерный разворот в эмиграции — это высший пилотаж сложности. Это видно по результатам опроса, где мы собрали и систематизировали вопросы, которые мешают поступить в магистратуру.
— Я верно понимаю, что главная проблема — это деньги?
— Не только, но для большинства будущих студентов деньги — большое препятствие.
Мы работаем над вопросом частичной оплаты подачи и будем помогать с поиском стипендий. Некоторые вузы в США предоставляют стипендии студентам магистратуры, входят в положение конкретного человека, если у него сильная заявка — причём на сайте это не всегда можно найти, часто такие вопросы решаются в индивидуальном порядке и о такой возможности мало кто знает. Кроме того, есть возможности подрабатывать на кампусе, помогать в исследованиях, получать платные стажировки. Наши менторы подскажут, куда и как обращаться с запросом. Но нужно понимать, что это образование требует денег.
Наш опрос прошли почти 400 россиян из разных стран. Мы продолжаем собирать ответы и уже связываемся с теми, кто откликнулся. Выясняем, чего они хотят, какая программа им подходит и чего не хватает для поступления. Например, многие пишут, что им не хватает уровня владения английским — да и сами американские экзамены совсем не похожи на те, к которым мы привыкли в российских вузах. Будем вместе делать шаги к поступлению.
Интерес к России в США остаётся, в личных беседах я не вижу хейта или разочарования во всех россиянах. Вижу понимание того, в насколько сложной ситуации россияне с антивоенными взглядами оказались. Любые будущие реформы потребуют специалистов в области управления — и в общих интересах России и мира, чтобы эти специалисты были профессионалами.
— Когда участники программы смогут попробовать поступить в магистратуру?
— Мы только открываем первый набор. Весной будет небольшой набор в магистратуры, посмотрим, как пойдёт, и к осени, когда идёт основной набор, запустим программу на полную мощность.
Это не краткосрочная история: нет задачи лишь быстро довести людей до поступления; мы хотим сформировать базу контактов, исследовать желания и потребности этой неравнодушной группы, завязать с ней контакт. Если кто-то уже сформулировал желание поступить в вуз — будем связывать их с менторами из подходящих вузов, которые понимают, на что обращает внимание приёмная комиссия, как именно писать эссе и пр.
— Кто ваши менторы?
— Недавние выпускники магистратур американских вузов и старшые студенты, в основном россияне, люди с похожим опытом. Некоторые — студенты PhD.
Что касается конкретных вузов, куда мы будем ориентировать наших участников программы — пока что мы смотрим на те, где учились наши менторы (просто потому, что так эффективнее с точки зрения предметной помощи в поступлении). Конечно, везде своя специализация — в университете Чикаго, например, очень сильная экономика, а в университете Индианы топовая магистратура по Public Administration.
— Что, если выпускники, которые выросли благодаря вам, не захотят вернуться в Россию?
— Мы и не можем этого требовать: наше главное стремление — чтобы люди, оказавшиеся в трудной ситуации, нашли себя и смогли развить свои навыки. Но очень хотелось бы, конечно, чтобы у них сохранился интерес к России и стремление что-то сделать для неё, чтобы они продолжали, как сейчас, желать ей добра. Таких людей сегодня много (пока много), и они вполне могут сформировать экспертную сеть. Могут, например, и не вернуться в Россию после смены режима, но давать консультационную, экспертную поддержку будущим реформаторам, комментировать ситуацию медиа, наконец, приехать туда временно, чтобы помочь пересоздавать институты. Это уже очень много. Наша задача — создать экспертную сеть, к которой можно обращаться, на которую можно будет опираться.