Елена Грибанова — специалист по работе с травмой, кризисный психолог с более чем 20-летним практическим опытом, с недавнего времени — психолог в Reforum Space Warsaw. В Варшаве сегодня есть политические эмигранты из России, много беларусов, уехавших от репрессий, и беженцев из Украины. Как создать пространство, где они будут помогать друг другу восстанавливаться и адаптироваться? Спросили у Елены.
— Елена, кажется, сейчас у кризисного психолога очень много работы. Расскажите, как и кому вы помогаете.
— Я из Беларуси. У меня почти 17-летний опыт психологической помощи гражданскому населению в чрезвычайных ситуациях, есть опыт клинической и преподавательской деятельности. После событий 2020 года я как волонтёр оказывала кризисную психологическую помощь их жертвам на платформах нескольких гражданских инициатив и правозащитных организаций. В 2021 году после репрессий в отношении волонтёров и правозащитников вынуждена была эмигрировать в Польшу. Там я продолжила помогать беларусским активистам в вынужденной эмиграции, в 2022-м присоединилась помощь беженцам из Украины. А ещё по приглашению Харьковской правозащитной группы «Мемориал» я работаю как супервизор с украинскими психологами, помогающим жителям деоккупированных территорий в Украине.
Месяц назад меня пригласили поучаствовать в работе психологической службы Reforum Help в Варшаве. Контингент тех, кому требуется кризисная помощь, расширился гражданами России, пострадавших от политического преследования и вынужденно находящихся в эмиграции в Варшаве.
— С чем к вам приходят?
— Кто-то в стадии острой травмы — например, бывшие политические заключённые из Беларуси или граждане Украины, только приехавшие из зон боевых действий. Многие обращаются за помощью в трудных ситуациях (потеря близких, серьёзные заболевания и др.)
Конечно, травматические воздействие не прекращается с отъездом из опасных мест: у многих беларусов и украинцев дома остались родственники, друзья. В Украине идёт война, а в Беларуси с каждым днем усиливаются репрессии, под их угрозой остаются близкие, а у выехавших активистов властями изымаются квартиры, дома… Люди постоянно испытывают страх.
По моим наблюдениям, отличительная психологическая особенность беларусского активизма — мотивация помогать и постоянно быть в поле общественной активности. Те, кто уехал от опасности, несколько недель переживают стадию эйфории, потом у них начинается героическая стадия: люди, ещё не решив свои проблемы, начинают активно помогать другим, например, участвовать в волонтёрской работе. После подъёма наступает спад,: психика и организм не выдерживают такой нагрузки. Происходит то, что психологи называют выгоранием.
С оказанием бесплатной психологической помощи есть определённые сложности: запись к психологу по страховке предполагает большую очередь, есть языковой барьер при работе с польским психологом; не каждый может позволить себе платного специалиста. И люди остаются без помощи. Мы предлагаем им эту помощь.
— Как устроена ваша работа?
— Есть два формата. Первый — индивидуальный. Для каждого обратившегося за помощью запланировано пять индивидуальных консультаций онлайн или офлайн. Конечно, за пять сессий невозможно справиться с ПТСР. Но можно поддержать человека, профессионально оценить его состояние, дать рекомендации, снять острые эмоции и направить за медицинской помощью, если потребуется. Помещение для индивидуальной работы нам предоставляет польский «Мемориал», он же помогает с администрированием.
Второй формат — групповой. Тут тоже два направления. Первое — клуб «Психологическая kawiarnia» (кафе в переводе с польского). Мы собираемся в Reforum Space Warsaw раз в месяц, чтобы за чашкой чая или кофе пообщаться, задать вопросы, обсудить трудности адаптации и пр. Этот формат дополняется блоком психологического просвещения: выбирается тема, мы её обсуждаем, участники встречи узнают что-то новое. Второе направление — организация и проведение групп психологической поддержки. Они очень востребованы: мы предполагали, что будет 15-20 желающих, записалось 40 человек! Поэтому мы запустили не одну, а две группы, которые будут собираться каждую неделю по воскресеньям (неделю через неделю — т.е. две встречи в месяц с каждой группой). Если запрос на участие в группах будет увеличиваться, возможно, потребуется привлечение еще специалиста-психолога для запуска дополнительных групп психологической поддержки. Группы поддержки также проводятся на площадке Reforum Space Warsaw.
— Что даёт групповая работа?
— Групповая работа действительно очень ценна для людей, оказавшихся в эмиграции и переживающих травматический стресс. Она даёт ощущение поддержки и общности проблем, которые приходится решать, формирует новые коммуникативные связи, нормализует самооценку участников, помогает вырабатывать новые стратегии преодоления ситуации.
Вот пример. В нашей группе был художник, в Беларуси он расписывал фасады зданий 3Д-картинами. После 2020-го он начал рисовать бело-красно-белую-символику, попал под репрессии, сидел, потом убежал в Польшу. Он пришёл на группу в состоянии эмоциональной ямы, растерянности и депрессии, не видел, куда двигаться дальше. А группа его подняла — групповая динамика очень сильно влияет на уверенность, самооценку, ощущение внутреннего потенциала. Наш художник пришёл в польскую фирму и сказал: вы не представляете, что я умею. Его взяли, хмыкнув, предложив работать подмастерьем — и в первую же неделю работы он проявил себя так профессионально, что польские фирмы теперь борются за право его нанять. Так работает группа.
Когда беларусы, россияне, украинцы, пройдя адаптацию и внутреннюю ломку (другая культура, язык, традиции), выходят на посттравматический рост — они становятся не только эффективными, но ещё и примером для тех, кто остался дома. Я много читала про польскую «Солидарность», про то, как люди пытались из-за границы повлиять на ситуацию. Эмигрант старался стать успешным, его успех видели те, кто остался в Польше — и убеждались, как человек может реализовать себя в свободной демократической стране. Даже занавес не помог удержать эти процессы. А сейчас, когда есть интернет, его тем более не удержат.
— Есть ли разница состояний эмигрантов — россиян, беларусов, украинцев?
— В Польше очень много беларусских и украинских гражданских инициатив. А российские мигранты оказываются в ситуации, где коллективной поддержки очень мало, у них нет этого ресурса — или они о нём не знают.
В Беларуси у людей сегодня забирают национальную идентичность, происходит своего рода ползучая оккупация Россией. Под ударом беларусская история, культура, язык… Попадая в безопасную среду, активисты начинают её активно развивать. Организуют национальные сообщества — беларусские танцы, история, язык, вышивка. Понятно, что некоторым из них бывает сложно идти на группы, где будут общаться на ненавистном русском. Те же состояния испытывают украинские беженцы, когда слышат «язык оккупантов».
— Группы поддержки, которые вы организуете, могут тут помочь?
— Групповая психологическая помощь предполагает состояние близости проблем: у тебя такая же проблема, как у меня, и наоборот. И то, что Reforum Space Warsaw предлагает помощь вне зависимости от национальности — очень здорово: это будет способствовать сближению и взаимопониманию людей с едиными демократическими ценностями и мировоззрением, желанием бороться с диктатурами.
Группы помогают участникам осознать: мы не братья, как вдалбливала пропаганда, — в свободных и демократических странах мы можем быть просто соседями, которые уважают один одного (как, например, Германия и Швейцария). Именно в группах поддержки хорошо формируется такое добрососедское отношение. На первой группе присутствовали люди из Беларуси, России, Украины, несколько беженцев из других стран, в том числе Узбекистана. Мы договорились, что коммуникация в кофе-паузах может быть на любом языке, а для общей работы стоит выбрать тот язык, который все понимают.
— Как перейти от стадии депрессии к стадии подъёма?
— Стадия подъёма начинается, когда человек начинает смотреть на себя и брать на себя ответственность. Тогда его действия становятся продуктивными. Большая ошибка активистского движения — недостаток понимания психологического механизма травмы. Когда люди в плохом состоянии говорят о себе «мы», это травматическое «мы» априори является слабым. Каждое сильное «мы» начинается с сильного «я».
— А групповые встречи могут сделать это «мы» сильнее?
— Все фазы кризиса, безусловно, проживаются индивидуально (для этого и предусмотрен формат индивидуальной помощи), но проживать их, особенно депрессивную, всегда легче при групповой поддержке. Каждый из нас что-то может; из этого понимания и рождается большое «мы можем».