Как понять, нужен ли вам психолог, что можно успеть за разовую консультацию, а когда нужна более длительная работа, и от каких страхов избавляются посетители групп поддержки? Мы поговорили с Владимиром Омелиным, гештальт-терапевтом и ведущим психологических групп в Вильнюсе.
— Володя, с чем к тебе приходят клиенты?
— Запросы можно разделить на три категории. Первая: «мне плохо, как сделать так, что снова стало хорошо». Вторая — запрос на развитие: «мне неплохо, но хотелось бы лучше». И третья — «мне сказали, чтоб нормально существовать в современном мире, расти и развиваться, надо ходить к психотерапевту, вот я пришёл».
— И что ты предлагаешь?
— Я всегда отталкиваюсь от того, чего человека в его жизни не устраивает, что он хочет поменять. И дальше мы смотрим, как он может это поменять и может ли.
Если он устал и не может нормально функционировать — мы смотрим, каким образом он так организовал свою жизнь, что в ней нет места отдыху. В большинстве случаев — я не беру совсем сложные истории, где человек не может позволить себе отдых из-за экстремальных жизненных обстоятельств, — это всё же выбор, а не западня, куда вас толкнули злые силы: вы сами выбираете работать как проклятый, потому что заработок для вас сейчас в приоритете. Когда я понимаю, что это мой выбор, — мне уже легче. А дальше вопрос: хотите ли вы перестать так пахать? Даже если ответ отрицательный, мы по крайней мере можем разобраться, как человеку нормализовать его функционирование: еду, сон (а ещё желательно, чтобы человек получал от чего-то в жизни удовольствие).
— Вот такая простая база?
— Важно отделить то, что от меня зависит, от того, что не зависит. Остановить войну, например, я не могу. Не могу даже повлиять на то, выдадут мне ВНЖ или нет, и на какой срок. Не могу вернуться в прошлое и что-то там изменить (например, активнее участвовать в политической жизни страны году так в 2018-м) — зато могу пойти в терапию, и там мы разберёмся, откуда у меня навязчивые сожаления и что заставляет меня брать вину за все проблемы на себя. Могу научиться техникам, помогающим справляться с сильной тревогой. Могу научиться делать то, что добавляет мне сил, и наладить коммуникацию с домашними.
— Что можно успеть за разовую консультацию?
— Разовая индивидуальная консультация не поможет глубоко разобраться в себе, но за час можно успеть понять, что мешает решить конкретную проблему, или в целом оценить своё состояние. В каком-то смысле можно сравнить её с профилактическим походом к врачу, который помогает понять, всё ли со мной в порядке. Так что если сомневаетесь, в порядке ли вы, — приходите. Если всё хорошо и консультация бесплатная, вы ничего не теряете. Если платная — 50–80 евро не такая огромная цена за спокойствие.
— То есть к психологу можно пойти как к коучу — чтобы он помог выстроить режим труда и отдыха?
— Да, но один и тот же запрос может быть и ситуативным, и очень глубоким. В консультировании мы можем увидеть проблему и какие-то пути изменения ситуации. Но если корни проблемы глубоко в психике человека, тогда нужна, конечно, терапия, как минимум несколько встреч, а иногда и несколько лет. Например, вы почему-то не даёте себе отдыхать. Если этой проблеме пару месяцев, может быть, придумаем выход за час. А может быть, она многолетняя (как у меня — я с 18 лет работал на нескольких работах) и растёт из воспитания. Например, в детстве, когда человек сидел без дела, ему регулярно пеняли: шёл бы ты делом занялся, делу время — потехе час, и так далее. И в итоге он привыкает, что за отдыхом следует критика и наказание. Придётся идти с таким клиентом в прошлое, где он сможет проговорить всё это с голосами в своей голове.
— Какие диагнозы чаще всего встречаются?
— За диагнозами я отправляю к психиатру, если у человека есть признаки нарушения работы психики. А клиентам предлагаю обращать внимание не на возможный диагноз, а на то, как они себя ощущают. Если человеку грустно — давно ли грустно и от чего грустно? Если кажется, что ничего хорошего в жизни не будет, — давно ли? Если усталость — от чего человек устал и сколько длится эта усталость: несколько дней или месяцев?
— Всем релокантам нужен терапевт?
— Если вам сейчас нормально, вы себя хорошо чувствуете, не беспокоят навязчивые мысли, тревожность, вы не замыкаетесь, есть друзья — то можно и без терапевта.
Но мы действительно живём в очень сложном мире. Никто и никогда не жил в мире таких скоростей. Не сталкивался с таким количеством информации, такой массой стрессового контента, распространяющегося за секунду. До самого недавнего времени люди читали максимум одну газету в день! Нам приходится постоянно перерабатывать этот контент, постоянно делать выбор. Так что — в релокации или вне её — я считаю общение с психологом или психотерапевтом суперполезной вещью, которую имеет смысл включать в ОМС и делать естественной частью жизни.
В новой стране к этому, конечно, добавляется огромное количество сложностей: и адаптация к новой социальной среде, и переживание утраты (а переезд в другую страну почти всегда связан с утратами), и изменение социального статуса, и много чего ещё.
— Когда плохо, бывает сложно представить, что может (и должно) быть иначе. Например, в ситуации с домашним насилием жертва часто воспринимает положение вещей как норму — мол, живу как все, бывает хуже. Как понять, что ты не в норме и нужна помощь?
— Аналогия с домашним насилием тут подходит: человек в депрессивном состоянии может как бы становиться домашним насильником над самим собой.
Мне кажется, ключевой вопрос, чтобы это заметить, — мне всего хватает? Я вообще живу той жизнью, которой хотел бы жить, или выживаю, пытаюсь пережить нынешний жуткий период, работая до потери пульса? Терплю, жду? А если этот период растянется на 5 лет, на 10 — я выдержу?
Я недавно поехал в санаторий, и там на третий день плавания в бассейне и прогулок по парку я вдруг понял: раз мне так хорошо «вырваться» из будней — значит, я не очень хорошо организую эти самые будни. Это не повод увольняться, это не про то, что отдыхать — хорошо, а работать — плохо. Это о том, что если мне нравится что-то делать, надо находить этому место в повседневной жизни. Раз мне так нравится плавать и гулять в тишине, нужно находить для этого время не только в отпуске.
Просить помощи действительно трудно, но есть вещи, с которыми без помощи не справиться. В России, например, очень высокий уровень мужских суицидов и один из максимальных разрывов в продолжительности жизни мужчин и женщин — в том числе из-за глупой установки, что мужчина не должен просить помощи, должен сам со всем справляться.
— Зачем идти на групповую терапию?
— Например, чтобы не чувствовать себя одиноким. В адаптационных группах очень классно прорабатывается ощущение «Я один не справляюсь, все остальные классные, счастливые, выучили языки и адаптировались». Тут же выясняется, что не один, у всех сложности, причём часто одни и те же. Человек думает, что его осудят, а его поддерживают.
Человек — биопсихосоциальное существо, на группах прорабатывается наша социальная часть, наше взаимодействие с социумом, с близкими и друзьями, в том числе оставшимися в России. Там у каждого был годами сформированный круг общения, здесь многим становится одиноко или сложно от постоянного общения с партнёром.
Мы обсуждаем общие проблемы и общую боль. А если появляются личные сложные переживания — предлагаю записываться на личную терапию.