Сегодня в Вильнюсе проходит антивоенный митинг российского сообщества. Феминистское антивоенное сопротивление (ФАС) предложило участницам из России прислать надписи для плакатов, с которыми ФАС выйдет на митинг — ведь выйти с ними в России нельзя. Это одна из сотен поддерживающих инициатив, которые участницы ФАС придумывают внутри и вне страны. Мы поговорили с Мариной Максаковой, координаторкой ячейки ФАС в Вильнюсе, о том, почему феминисткам нужно идти в политику, почему Юлия Навальная может стать отличной главой государства и что стоит поменять в России с точки зрения прав женщин.
— Марина, чем тебя привлекает феминизм?
— Феминизм — это про абсолютно нормальное желание людей быть равными. Удивительно, когда этого кто-то не понимает или же считает, что избирательного права и права на образование достаточно для настоящего равенства. Я родилась в Самаре, 10 последних лет жила в Ростове-на-Дону. Мои взгляды были вполне феминистскими и до переезда в Ростов, но у меня не было необходимости формулировать свою позицию публично. В Ростове меня стали часто спрашивать, почему я так часто говорю о неравных зарплатах и пр. Пришлось объяснять, кто я такая.
Феминистское движение существует давно, женские протесты обычно мирные — женщины не склонны воевать, убивать. Феминизм никогда не за войну. Когда все люди равны и у них одинаковые возможности, у всех меньше желания конфликтовать. Если ты можешь заниматься тем, что тебе интересно, тем, что окажется полезным, если тебе никто не мешает и не запрещает — агрессии не будет становиться больше.
— Как ты попала в ФАС?
— Я прочитала о ФАС, кажется, в твиттере Даши Серенко: я давно на неё подписана, мне нравятся её стихи. Это было на второй-третий день вторжения. Я вступила в общий чат движения, подписалась на инстаграм ФАС. Девочки что-то делали с самого начала: клеили постеры, например, пока было можно. Я хотела создать ячейку в Ростове, но нас с молодым человеком посадили на 15 суток, потом мы разу уехали в Армению. Там ячейка уже была, мы там, например, читали дневники девочек из Украины. Приехав в Литву, сразу вступила в местную ячейку.
— Как устроена ячейка ФАС?
— ФАС — горизонтальная организация, каждый и каждая может заниматься чем хочет. Можно организовать ячейку, только чтобы встречаться, общаться и чувствовать поддержку. Если в стране, где у вас ячейка, это безопасно, можно делать акции, если опасно — можно печатать листовки и делать газету, как мы выпускаем «Женскую правду» в России. Регламентов нет, всё зависит от количества и активности людей.
ФАС быстро реагирует на любые события. Объявили мобилизацию — мы сразу начали распространить памятки. Сделали памятки к разговорам о важном (как не пустить туда своего ребенка), в том числе для учителей — что можно рассказать, чтоб подходило под план урока, но было абсолютно нормально. Запрос от учителей очень большой.
У ФАС есть бесплатная психологическая помощь, появилась такая помощь для жён мобилизованных. ФАС выпустила памятку, как попытаться отбить мужа от всего этого. Важно знать, что ты не одинока в своих переживаниях. Феминизм во многом про поддержку. Само то, что ты хочешь, чтобы у людей были равные права, — поддерживающая история. ФАС делает внутри России очень много — больше, чем некоторые инициативы, которые у всех на слуху. Инициатива полностью волонтёрская, и это тоже очень ценно. В прошлом году ФАС получила Ахенскую премию мира.
Литовская ячейка не очень большая, в чате 38 человек, активных участников и участниц человек 10. Это нормально: я в Ростове была главой Городских проектов и привыкла, что в чате в основном читатели. Кто-то может предложить свою активность, и если общая идея не противоречит манифесту — можно проголосовать и в ней поучаствовать. В прошлом году мы почти каждое 8 число месяца выходили в поддержку девочек-политзаключённых, участвовали в акции «Возвращение имён». Мы подписывали (после голосования) письмо в Европарламент, чтоб документ о делигитимизации Путина не откалывании и рассмотрели в ПАСЕ как можно скорее.
— То есть вы участвуете и в политической деятельности, не только в гражданском активизме?
— ФАС традиционного немного в стороне от политики. Мы много делаем сами, на горизонтальном уровне, у нас много людей внутри страны и надо заботиться об их безопасности. Но на мой взгляд, феминизм должен выходить из рамок только активизма, переходить на уровень обсуждений и действий в политическом поле. Одним низовым активизмом мы ничего не изменим. Сменится власть — опять никто не вспомнит о женщинах и их проблемах, в лучшем случае примут закон о домашнем насилии — но этого недостаточно. Женщин в России большинство, а их права не слишком учитываются.
— Что конкретно стоило бы изменить?
— В университетах должны быть специализации, направленные на феминизм и изучение гендерного неравенства. Должны быть изменения в медицине — чтобы женщина, придя на аборт (явно не спонтанно, это всегда тяжёлое решение), не натыкалась на давление и плакаты «Не убивай ребенка». Нужно очень активное просвещение: чтобы уже в школе детям рассказывали, насколько лживы гендерные стереотипы и бесконечные «так положено» (положено быть милыми, выходить замуж, рожать детей и пр.), как вредна дискриминация.
В университетах должны быть специализации, направленные на феминизм и изучение гендерного неравенства. Должны быть изменения в медицине — чтобы женщина, придя на аборт (явно не спонтанно, это всегда тяжёлое решение), не натыкалась на давление и плакаты «Не убивай ребенка». Нужно очень активное просвещение: чтобы уже в школе детям рассказывали, насколько лживы гендерные стереотипы и бесконечные «так положено» (положено быть милыми, выходить замуж, рожать детей и пр.), как вредна дискриминация.
Нужно будет менять законы. Большинство женщин сидит за убийства самозащиты — при этом государство ставит тебя в условия, когда в отсутствии закона о домашнем насилии и сети социальной защиты ты вынужденно живёшь с агрессором, потому что тебе некуда идти. Полиция приезжает неохотно или не приезжает вообще, и страдают те, кто мог бы не страдать. Конечно, убийство есть убийство, но нужно, чтобы был запрет определённых действий или приближений, большие штрафы и за этим бы следили. Чтобы была система предупреждений, когда человек десять раз подумает, прежде чем что-то сделать.
Есть ещё вопрос квот. Он очень спорный, но как временное явление квоты, на мой взгляд, полезны. Работодатели привыкают, что женщин нужно нанимать на эту квоту, начинают смотреть рынок и видят там много классных специалисток, которые справляются не хуже, а то и лучше мужчин, потому что более внимательны, аккуратны и готовы тратить на работу больше времени. Эти качества уже ценятся на малооплачиваемых должностях, но было бы неплохо, если бы их оценили и на более высоких позициях. Так что я за квоты, а когда всё заработает, их можно отменить.
— А как в политике? Просто соблюсти гендерный баланс недостаточно?
— Это важно, и в Литве на всех митингах это обсуждается и проговаривается. Но одного баланса недостаточно: если женщин станет больше, но слушать их по-прежнему не будут, ничего не получится.
ФАС и феминизму в целом приходится постоянно напоминать и объяснять политикам и обществу, что не только мужчины решают всё, что засилье мужчин в политике не потому, что они лучше справляются или женщины туда не хотят. Но на наши просветительские мероприятия приходят те, кто и так нам сочувствует. Нужно выходить на разные аудитории. Ситуацию надо менять, а для горизонтальной — весьма горизонтальной — организации это сложно.
— После убийства Алексея Навального его жена Юлия объявила, что продолжит его дело. ФАС её поддержит?
— Конечно, ФАС поддерживает женщин в политике, и Юлию тоже. Если в нашей стране будет больше женщин во власти, это приведёт к большему равноправию и вниманию к тем проблемам, которые сейчас не волнуют правительство, практически полностью состоящее из мужчин.
У ФАС много проектов, связанных с правами женщин в России: репродуктивное здоровье, проблема увеличения домашнего насилия из-за войны и пр. Уверена, что любая женщина понимает эти проблемы, ей проще примерить их на себя. Думаю, можно будет работать над тем, чтобы проекты, касающиеся прав женщин, появились в повестке Юлии. Она очень сильная и смелая, и я надеюсь, что у неё всё получится. В частности, думаю, она та фигура, которая может помочь объединению оппозиции: сейчас очень важно работать всем вместе.
Вообще мне кажется, что сейчас для президентки самое время. Особенно для президентки с нормальными европейскими взглядами. Если добавить реальный парламентаризм с равным участием мужчин и женщин, можно добиться очень многого в плане равных прав и возможностей. Появятся возможности реального развития.
— Кажется, что в эмиграции, попав в окружение активистов, больше людей стало проникаться новыми идеями. Ты это замечаешь?
— Да,замечаю. Помню, что начала (сознательно) активно использовать феминитивы, когда работала в винном баре. Там собиралась интересная умная публика, и там были те, кто сначала спрашивал, почему я так говорю, кому-то это нравилось, кому-то нет. Но это было благоприятное поле, чтобы заинтересовать людей чем-то новым. Так и здесь — конечно, с учётом обстоятельств.
Нас фактически выгнали из дома, каждый переживает личную трагедию. Мы собрались вместе — и теперь острее ощущаем проблемы других; нам проще прочувствовать несправедливость, мы более открыты новому. Я наблюдаю, что многие начали использовать феминитивы, пытаются вникнуть или, даже не вникая, говорят, что феминизм — это важно.
А Reforum Space Vilnius для нас тут точка притяжения, маленький дом, куда можно прийти и что-то сделать. Написать письмо политзаключённым, послушать лекцию, просто встретиться.