Когда антивоенно настроенные россияне только приехали в Вильнюс, задача была − найти жильё и не потерять работу в процессе. В основном у всех получилось. Сегодня вопрос смены работодателя или проекта, карьерного развития, личного роста встаёт перед многими. Активисты, сотрудники НКО жалуются, что не видят смысла в работе, ведь политическая ситуация не меняется. Денис Олейник, координатор программы карьерных консультаций в ЛГБТ-группе «Выход», рассказал, почему выгорание − не лучший стимул для смены работы, каковы особенности европейского, в частности литовского рынка труда, как на него выйти и почему расти стоит (как минимум на первых порах) внутри компании, где вы работаете сейчас.
— Денис, какие процессы ты видишь на условном рынке труда релокантов? Действительно есть чувство замирания в той точке, где мы были почти два года назад?
— Есть, и причина не только в утрате смыслов, но и в оторванности от контекста. Очень трудно жить вне России и при этом работать на Россию, постоянно разбираться, что там происходит; а с другой стороны − вроде бы надо вливаться в местное общество, культуру, но работа постоянно тянет назад. То есть ты и там, и там оторван от контекста. Развиваются переживания, тревожные расстройства, депрессия в том числе.
Безусловно, есть люди, которые смогли к этому адаптироваться. Многие организации и медиа уехали ещё до войны и даже до ковида из-за того, что оказались, например, нежелательными в России. Им попроще, адаптация была помягче. Когда чувствуешь себя частью общества, а не просто цифровым кочевником, жизнь становится комфортнее, а работа начинает быть более продуктивной. Поэтому адаптироваться так важно.
А потом, если вся твоя жизнь − это работа, связанная с Россией, если ты вращаешься в своём мирке, не учишь язык, то к моменту, когда ты всё же решишь выйти из этого пузыря на европейский рынок труда, ты будешь так же не готов к этому, как в тот день, когда ты приехал в Литву.
— Многие приехали, получили здесь визы и могут тут находиться благодаря работе. Соответственно, на работу «завязано» больше, чем в России, ты сильнее держишься за неё, стараешься доказывать свою полезность. Это же не очень здоровая ситуация?
— Всё так. Мигранты, которые переехали за счёт работы, оказались в некотором смысле в рабстве у своего работодателя. Работодатель может относиться к этой уязвимости с пониманием, заботиться о сотрудниках, создавать для них рабочие пространства, комфортную атмосферу. Но есть и такие, кто пользуется зависимым положением людей, чтобы ими манипулировать и перегружать без доплат.
В любом случае проблемы с work-life balance встречаются часто, ведь помимо работы, много сил и времени уходит на обустройство и интеграцию.
— В этом контексте получить оффер от литовской компании − значит стать менее уязвимым и зависиым?
— Да. А ещё, когда получаешь оффер от компании из Евросоюза, начинаешь чувствовать себя более востребованным, чем когда переходишь внутри пузыря из одной российской компании в другую (могу предположить, что перейдя из «МБХ медиа» в «Медузу», человек ничего кардинально в своей жизни и работе не изменит). Как я говорил, если задержаться в релокантском пузыре, можно решить, что больше ты нигде и никому не нужен. А это, конечно, не так.
— Как в Литве выглядит рынок труда?
— Литва − небольшая страна, Вильнюс − небольшой город, тут живёт не так много людей. Есть крупный консалтинг, но гиганты вроде PwC и Ernst&Young занимаются некрупными проектами для маленьких фирм, делают аудиты, ведут бухгалтерию. Уровень задач в международных компаниях куда ниже, чем в Москве или Петербурге.
Вакансии есть, и если бы я искал работу, я бы искал её в Литве. Меня устраивает Вильнюс, здесь всё близко и понятно, привычная погода, много привычных продуктов. Тут проще акклиматизироваться, чем, например, в Германии. Но человеку с большими амбициями здесь будет сложнее: не так много масштабных проектов, появляется мало новых. Таллин в этом смысле интереснее, потому что там много технологичных стартапов.
— Чего люди обычно хотят, какую работу ищут?
— Чаще всего люди хотят получить оффер от западной компании за 2-3 месяца. Желательно, чтобы это сразу была Германия, Великобритания или скандинавские страны, и хотелось бы, чтобы им организовали переезд. Но этот запрос быстро спадает. Потому что, во-первых, переезд организовывать очень дорого, и это всё меньше практикуют. А во-вторых, за 2-3 месяца вы работу в Евросоюзе не найдёте (особенно если вы мигрант).
Если задержаться в релокантском пузыре, можно решить, что больше ты нигде и никому не нужен. А это, конечно, не так.
— Шаг в сторону: были в вашем опыте случаи, когда человек закрывал для себя свою специальность и уходил работать сварщиком, убирать квартиры, развозить еду?
— Были, и не только в эмиграции. Люди везде выгорают, а когда человек выгорел, у него нет ресурса, ни эмоционального, ни интеллектуального, нет сил включаться в процесс, нет амбиций. В эмиграции выгорают чаще: от переезда, нервов, от мыслей о том, что им надо работать всё больше, ведь от работы зависит куда больше, чем раньше. Выгорают при поиске работы − их никуда не берут, так как они не могут собраться и начать искать работу правильно (об этом ещё поговорим). В финале − ситуация, когда делать ничего не хочется. Но признать, что ты что-то делаешь неправильно или выгорел, сложно, проще сказать «Я просто больше не хочу этим заниматься, а хочу делать что-то другое, что-то делать руками».
— Как вообще может развиваться карьера релоканта?
— В целом есть три траектории карьерного развития.
Первая − горизонтальный переход, когда человек переходит на ту же позицию, но в другой сфере: например, работал проектным менеджером в НКО, а теперь работает проектным менеджером в креативной индустрии.
Второй вид перехода − вертикальный, рост в своей сфере и в своей компании вверх по должности с повышением уровня ответственности (из специалиста в руководителя, например).
Третий – диагональный, самый сложный. Когда мы хотим поменять полностью всё, и сферу, и индустрию. Диагональный переход проще всего делать в молодости, лет до 25. Потом сложнее изучать новое, перепрофилироваться, обязательства и обстоятельства не дают сформулировать, чего мы хотим на самом деле.
Иногда это просто желание отдохнуть и избавиться от выгорания. Например, я журналист и наблюдаю, что разработчик за соседним столом получает в 5 раз больше меня, хотя целый день смотрит Netflix, пока у него код компилируется. Я тоже так хочу. И я иду на курсы, которые мне бесконечно продают,
— Учишь английский, учишь Phyton, переезжаешь в Германию?
— Да-да-да, и тебя там с руками оторвут и будут платить сразу сто тысяч миллионов евро.
На деле эти люди встречаются с тем, что им скучно и сложно учиться, а потом их никто не берет на работу, потому что джуниоры (сотрудники без опыта) никому не нужны. Нужны эксперты. Так как им это тестирование или этот Phyton в принципе неинтересны и непонятны, мотивации развиваться и становиться экспертом нет. И они часто бросают на полпути.
Диагональный переход работает в одном случае: если вы к 30-40 годам вдруг поняли, что всю жизнь хотели быть космонавтом, и никем больше. Родители и обстоятельства заставили вас быть юристом, но вот − кризис среднего возраста, война, миграция. Вы понимаете: больше откладывать нельзя.
Космонавты, конечно, утрированный пример. Смысл в том, что вы так стремитесь к цели, что очень много, очень сильно вкладываетесь в её достижение. Много, потому что в 30-40 лет для того, чтобы перейти в новую для себя сферу, придётся работать втрое интенсивнее и больше, чем в 20-25. Вы будете конкурировать с кандидатами, которые моложе вас и имеют опыт в этой сфере. Но люди, которые искренне осознают, что они хотят заниматься только этим и больше ничем, добиваются своего.
Ещё раз: когда люди приходят со словами «Хочу поменять полностью всё», чаще всего мы приходим к тому, что это не желание поменять всё. Это желание избавиться от выгорания, и смена работы тут плохое лекарство. Я советую каким-то образом снизить нагрузку (а при возможности уйти в долгий отпуск) и только потом заниматься построением карьеры: из точки выгорания сложно понять, чего человек хочет на самом деле.
— И как вы работаете дальше, строите карьерную траекторию?
— Мы сначала говорим про то, что нравится, чего хочется. Формулируем цель, к которой хотим прийти, и сроки. Потом смотрим, какова ваша суперсила, что есть в опыте, какие есть успехи и чего может не хватать. Соразмеряем это с «хочу», с целью. У консультанта нет волшебной таблетки и универсального совета. Но за 3-5 встреч вы проработаете цели, мы определим ваши сильные стороны, зоны роста и так далее, сделаем резюме LinkedIn и проведём репетицию интервью (а в европейских компаниях их несколько).
На современном рынке труда смотрят не на послужной список и не на список обязанностей, а на ваш опыт. Успех в трудоустройстве зависит от того, какой опыт вы наработали и как хорошо его можно презентовать. Хорошая новость в том, что практически любой опыт можно переупаковать под разные сферы.
Если разобрать вакансию, на которую человек хочет подаваться, в его резюме почти наверняка можно найти проекты или задачи, связанные с каким-то из этих критериев. Например, требуется управление командами или проектами. Даже если вы не занимались напрямую управлением, то наверняка делали какой-то проект, где вам так или иначе нужно было распределять сроки, ресурсы, бюджеты, собирать команду, контролировать работу и доводить дело до конца. Мы вместе садимся и разбираем такие проекты по кейсам. Какая была задача, какая механика решений, к какому результату привело, каков этот результат с точки зрения ценности для бизнеса. И человек вдруг понимает, что у него есть 60% того, что требовалось. Просто это нужно немного по-другому описать в резюме.
— А что с остальными 40% навыков, которых в опыте не нашлось?
— Ищите, каких конкретных навыков вам в опыте не хватает, и думайте, как ими овладеть на нынешней работе. Возможности взять на себя инициативу наверняка найдутся, даже если вам кажется, что в вашей конторе болото и обязанности чётко очерчены и закреплены. Можно, например, попробовать автоматизировать какие-то процессы, попробовать переупаковать продукт или продвинуть его по-новому. Необязательно в этом преуспеть. Но вы должны подготовить рассказ о том, как и почему вы попробовали что-то новое, к чему это привело и чему вас научило, какую гипотезу вы своим опытом подтвердили и как это изменило основной процесс вашей работы.
Главный ресурс для поиска работы в Евросоюзе − LinkedIn. Сеть заточена под то, чтобы вы максимально гордились своим успехом. Я рекомендую смотреть профили индусов, которые живут в Америке, давно ищут работу на американском рынке и отлично справляются с этим. Они очень круто прописывают свои достижения, даже самые мелкие: условно, я передвинул кулер, доступ к кулеру стал занимать не 3 минуты, а 1, высвободилось целых 2 минуты, благодаря которым мы нашли новую ошибку в нашем продукте, ликвидировали его − и компания стала зарабатывать настолько-то больше. Это очень утрированный пример, но часто мы стесняемся рассказать о вещах, которые могут сыграть в нашу пользу. Например, как мы из Excel перешли в 1С. Вы не представляете, какое огромное количество компаний в Европе и Америке до сих пор не имеют электронного документооборота и заполняют печатные бумаги.
— Почему многие переехавшие из России, особенно в возрасте, жалуются, что невостребованы в Европе?
— Потому что они ищут работу так, как искали в России. Открывают LinkedIn и начинают откликаться на 100 000 вакансий, совершенно не соответствующих их опыту и требованиям. Люди, особенно в возрасте, могут быстро отчаяться: я откликался на множество вакансий, мне никто не ответил, я невостребованный здесь.
Но рынок сегодня так не работает, европейский точно. Лучше откликнуться на 10 вакансий за 2-3 недели, но тщательно подготовить под каждую из этих вакансий отдельное резюме, крутое сопроводительное письмо, которое действительно прочитают. Сделать follow-up − написать рекрутеру «Смотрите, я откликнулся, обратите на меня внимание», делать follow-up после каждого интервью и не бояться напоминать о себе. Зафрендиться с ним в LinkedIn, подписаться на кампанию в LinkedIn. Найти людей, которые работают в этой кампании через тот же LinkedIn или через знакомство (вы точно найдёте такого человека через 6-7 рукопожатий) − и пусть вас порекомендуют. Тогда вы точно попадёте на первый этап.
Российский опыт в Европе довольно трудно продать. Маркетологам попроще, а вот устроиться в западные медиа с чисто российским опытом очень сложно. Но есть решение: можно пару лет поработать на краткосрочных фриланс-проектах, писать тексты или делать репортажи на английском. И этот опыт уже будет виден.
Российский рынок труда очень закрытый, европейский − более открытый, он много и давно нанимает мигрантов. И очень конкурентный: на ваше место претендуют не десятки, а сотни и даже тысячи. Поэтому здесь очень важно уметь подстраиваться и понимать, что происходит, быть проактивным. Поиск работы – это тоже работа. Которую нужно делать параллельно с основной работой.
Что касается возрастного потолка. Когда я пришёл в рекрутинг, в России 30 лет был потолок для соискателя, в том числе на руководящие должности. Цифра поднималась, 3-4 года назад 37-38 лет – уже очень хороший возраст. Процесс будет идти дальше: демография, никуда не деться.
Человек вдруг понимает, что у него есть 60% того, что требовалось. Просто это нужно немного по-другому описать в резюме
В Европе в 30 лет люди обычно только начинают карьеру. Руководитель европейской компании сильно удивится, увидев 30-летнего россиянина с огромным опытом, в том числе опытом руководства. Здесь меньше градация по возрасту, важна гибкость ума. Её сложно сохранить с возрастом, к сожалению, так что надо практиковать её с помощью математических и логических задачек, учить стихи, читать, развиваться.
— А если понимаешь, что ты не растёшь, потому что всё время занимает текущая деятельность, но увольняться не хочется?
— С этим можно ко мне, а можно к своему руководителю. Люди иногда думают, что с руководителем лучше такие разговоры не вести, а ведь это лучший собеседник для такой ситуации.
Развитие ведь происходит не через курсы: курсы (кроме языковых, конечно) в основном дают внешнее ощущение, что я что-то новое узнал. Лучше всего работает обучение внутри компании.
Можно прийти к руководителю, сказать, что вы ощущаете себя в тупике, но хотите не увольняться, а развиваться. И попросить о встрече через неделю-две, когда вы и работодатель вернётесь с предложениями, что с этим делать.
На встрече через неделю вы можете подробно рассказать, какие точки роста видите в компании, какие у вас есть идеи и какие проекты вы готовы взять на себя. Руководитель знает, что конкретно нужно бизнесу, и делает какие-то встречные шаги. Вероятно, ваша инициатива не будет оплачиваться, но это хорошая история, чтобы зарекомендовать себя и вырасти. Даже если реализация этих задач или проекта не даст вам того, что вы ждали, это будет история, где вы выросли, и вы сможете продавать её вовне.
— Насколько часто в Европе принято менять работу? Как я понимаю, современный рынок труда − про гибкость, способность адаптироваться к разным задачам, коллективам. А не про то, что ты успешен, если устроился после вуза на фирму и вышел оттуда только на пенсию.
— Рынок не всегда требует, чтобы ты постоянно шевелился и искал роста и изменений.
Эта история как будто бы навязана извне: мол, найди дело, которое любишь, и ты ни дня не проработаешь в жизни. Мы не обязаны все работать на работах, от которых у нас постоянный драйв и бабочки в животе. Нет ничего плохого в том, чтоб работать ради денег, а развиваться и развлекаться в нерабочее время, нет ничего зазорного в том, чтобы годами работать на одном месте. Компания меняется, ты сам переехал в другую страну − тоже серьёзный челлендж. Если ты не выгорел, если у тебя нормальный работодатель, то можно ничего не делать или двигаться по горизонтали так, как комфортно, не меняя должности и задач.
— Европейская корпоративная этика отличается от российской?
— Отличается: она вся про сглаживание углов, про мягкость, про аккуратность. И когда на job interview вы говорите, например, как вы давали фидбэк своему сотруднику на общем собрании, публично разбирали его ошибки, это большой минус к вашим шансам. В Европе такое неприемлемо: только one-to-one, только заранее договориться, только метод гамбургера: положительный фидбэк, потом зона роста и снова положительный фидбэк. Причём в разных странах фидбэк даётся по-разному.
Поэтому перед собеседованием обязательно нужно прорепетировать ответы на любые вопросы и вообще самопрезентацию. Я всем рекомендую книгу «Карта культурных различий»: она очень круто описывает возможные разницы в культурном контексте, которые очень важно учитывать.
А ещё нужно быть готовым, что приоритет будет отдан кандидату, у которого нет проблем с документами. Это, конечно, огромная сложность. Проблема не в компаниях, а в миграционных службах, которые долго собирают данные и перепроверяют информацию.
Один из вариантов выхода, если оффер вы получили, а времени на оформление документов нет, − найти компанию, которая готова начать работать с вами удалённо, по временному контракту. Например, у вас есть ВНЖ, который заканчивается через два месяца. Вам предлагают работу уже сейчас. Вы доживаете два месяца в Литве, а потом выезжаете и сидите, например, в Грузии, ждёте там документов и работаете по контракту. Как только документы будут готовы, вы вернётесь и начнёте работать по договору.
— Расскажи пару кейсов, как релоканты меняли работу в последние полтора года.
— Начну с казуса. Многие сейчас хотят уйти из медиа и НКО в бизнес-процессы, кардинально сменить сферу, чтобы перестать непрерывно писать и говорить о войне и Путине. Так вот, мой знакомый журналист так и сделал, пошёл работать продюсером в креативное западное агентство. Первый же заказ у него был − реклама выставки украинских художников. На заглавном постере, конечно, Путин.
А вот пример повеселее. Девушка из НКО сильно выгорала, мы с ней пошли по пути, который я обозначал: она для начала нашла сходную, но с меньшей загрузкой позицию в другом НКО. Сейчас она чувствует себя гораздо лучше. Мы выявили, что она хочет работать разработчиком, и она потихоньку осваивает новую специальность.
А ещё у меня была клиентка из маркетинга. Она очень любит духи, всё о них знает и давно мечтала попасть в парфюмерный бизнес на любую позицию − даже полы подметать. Причём в Париже (а сама она жила в маленьком городе во Франции). Мы с ней проработали полностью её опыт, смогли переупаковать его под роль менеджера проектов и нашли ей вакансию в компании, выпускающей парфюм. Она прошла там 7 собеседований и устроилась работать.
Так что на европейском рынке, к которому у нас после переезда появился прямой доступ, много всего. Но повторюсь: это не повод бросать нынешнюю работу, если она вас устраивает.