Animators against war – сообщество художников-аниматоров, возникшее 24 февраля 2022 в ответ на полномасштабное вторжение России в Украину. За полтора года оно выросло в большое цеховое антивоенное движение. Команда регулярно выпускает альманахи из коротких роликов, создавая анимацию самостоятельно и привлекая желающих (посмотреть ролики можно в соцсетях проекта). Дарья Юрищева, Элиза Олькиницкая, София Грозовская и Сима Труевцева, аниматорки и редакторки проекта, который стал участником акселератора Reforum Space Vilnius, рассказали, как анимация в России политизировалась и на что она способна.
Дарья
Я была журналисткой и страдала от переизбытка плохих новостей. Когда я решила сменить профессию и пошла в школу анимации, то думала, что отдохну и отстранюсь от реальности, буду заниматься творчеством в башне из слоновой кости. Но оказалось, что и искусство сегодня связано с погружением в информационный поток.
Российская анимация уже тогда начинала политизироваться. На меня сильно повлияла одна из наших преподавательниц, режиссёрка и операторка Таисия Круговых. В 2018-м она инициировала кино-флешмоб «Список Сенцова» – создание цикла коротких фильмов про украинских политзаключённых в России, в котором я и Сима принимали участие. В 2020-м российские аниматоры написали открытое письмо в поддержку фигурантов дела «Сети». В 2022-м некоторые из наших волонтёров участвовали в анимационном альманахе в поддержку «Мемориала», который тогда ликвидировали. Когда началась полномасштабная война, мы уже знали, что таким образом можем высказаться и о ней.
Анимация – классный язык для антивоенного движения. Это не новостной контент, от которого люди устают, она воздействует на эмоциональном уровне, создаёт ощущение, что ты не один. В проекте есть стабильная команда, но мы открыты и стараемся давать голос всем. Наша большая идея – формирование политически ответственного анимационного искусства.
Элиза
Даша была первым человеком, кто кинул клич «Давайте делать антивоенную анимацию». 24 февраля она создала группу в телеграме, мы очень быстро – до вступления в силу репрессивных законов о военной цензуре, – успели сделать первые выпуски.
Дарья
Надя Свирская, жена известного инди-аниматора Саши Свирского и создательница фестиваля супер-короткой анимации, тогда очень помогла и подсказала формат: ролики до 5 секунд, делаем в сжатые сроки. Откликнулось больше сотни людей, а материала в первые дни набралось на три выпуска. Потом риски сразу выросли и не все, наверное, были бы готовы участвовать в новых условиях.
Элиза
Я закончила юрфак – хотела стать судьёй или адвокатом, бороться за справедливость. Но ещё в РГГУ поняла, что либо ты становишься частью системы, либо… Я уехала в Канаду, отучилась в Монреале на художницу. Западный мир анимации, искусство в целом очень политизированы, российский, по крайней мере до недавнего времени – нет, в России анимация была скорее про эскапизм: будем делать красивое и изменим мир к лучшему. Но, как говорила Даша, это начало меняться – например, случился альманах в поддержку протестов в Беларуси, где участвовали и российские аниматоры.
Я очень рада, что российская анимационная индустрия в начале войны повела себя достойно, что было большое письмо от аниматоров, а потом и наш совместный проект, который длится уже полтора года. Animators against war, или AAW – это полноценное цеховое антивоенное движение, таких мало.
Сима
Я режиссёр-документалист и в анимации сравнительно недавно, в отличие от многих моих коллег. Но когда я увидела, что аниматоры что-то такое делают – я сразу включилась. Сначала занималась в основном административными делами: участвовала в монтаже, искала звукачей, подбадривала, когда чувствовала, что люди выгорели. Постепенно начала делать и анимацию: у нас нет критериев художественности, очень маленький хронометраж, поэтому анимацию нам может сделать и отправить практически любой человек с любым уровнем и навыками.
Дарья
Конечно, мы не задумывали AAW как долгую историю: никто не мог представить, что военный кошмар так затянется. Первые выпуски сделали на энтузиазме, потом был большой, на полгода перерыв: выросли риски, люди начали уезжать, мы ушли в песок. За первый год войны было сделано 6 выпусков, последний – летом. К годовщине вторжения проект реанимировался, мы объявили open call и сделали к дате новый выпуск. С тех пор сделали ещё 5, в том числе квир-выпуск совместно с Феминистским антивоенным сопротивлением.
София
AAW я нашла через Феминистское антивоенное сопротивление: они объявили, что готовится сборник анимации в поддержку ЛГБТ, и я решила поучаствовать.
Я занималась моушен-дизайном, делала визуальные эффекты, сейчас ушла в трёхмерную анимацию. В отличие от большинства коллег в проекте, я раньше не работала в жанре классической анимации, поскольку не умею рисовать от руки. Я вообще стараюсь каждый раз использовать разные, новые для себя техники, и участие в этом проекте – большое подспорье в развитии профессиональных навыков. К тому же приятно делать что-то, что хочется самой, и сразу получать отклик, не работать «в стол» или с заказчиком. Сейчас, например, закончила мультфильм, цель которого привлечь средства на работу украинских волонтёров-сапёров. Это шок-контент, также новый для меня жанр.
Дарья
Изначально проект планировался как волонтёрский, но сейчас понятно, что энтузиазм нуждается в поддержке. Пригождаются мои журналистские скиллы – мы ведь работаем на стыке медиа и искусства. Мы питчим свои идеи, недавно нам одобрили первый небольшой грант. Мне, честно говоря, важнее выпускать новые альманахи, чем писать презентации. Но финансирование, конечно, нужно – в том числе для того, чтобы делать что-то длинное.
Кино и анимация обладают максимальной степенью воздействия, картинка часто побеждает текст. Работает и эффект узнавания – сам бы не сказал, а тут видишь это на экране и разделяешь эти эмоции. В основном чате AAW сейчас около 40 человек, но кто рисует, мы иногда не знаем: у нас много анонимных аниматоров, которые присылают работы из России нам на почту.
София
Это разрывает мне сердце: среди участников, которые отказываются от авторства, есть очень талантливые люди с потрясающими работами; посмотрите поразительный мультфильм про кролика в камере – это явно делал человек с большим опытом, работа напоминает студию «Пилот» в её лучшие дни, я давно не видела такой техники. Меня, человека, весьма трепетно относящегося к указанию собственного авторства, потрясает преданность анонимных аниматоров своему делу.
Элиза
AAW стали голосами наших друзей, оставшихся в России.
Дарья
Да, наша миссия – давать голос, иначе человек вообще нигде это не опубликует. Я первые полгода полномасштабной войны провела в России и помню, как мне было важно, что мою анимацию показывают в других странах; это было важнее, чем указание авторства. Сейчас я не могу подставлять людей под риск и сама предлагаю их анонимизировать. Но есть и те, кто остался в России и говорят «ставьте подпись».
Мы сейчас готовим выпуск про Арцах, open call к нему открыт до 4 ноября. Думаем о спецвыпуске, посвящённом политзаключённым (Соня, к слову, предложила анимировать их рисунки); есть предварительная договорённость с ОВД-Инфо о партнёрстве. Есть идея сделать выпуск про надежду, попробовать хотя бы представить, что может быть иначе. Кинопаттерны же переходят в жизнь. То, что ты визуализировал, становится возможным.
Элиза
На самом деле у нас немало мультфильмов про надежду – во многих, например, есть референс к балету «Лебединое озеро».
София
Во время второй мировой войны крупные студии в США выпустили немало мультфильмов, в которых привычные герои расправляются с уродливыми диктаторами или просто изображали глупость и некомпетентность солдат противника. В любом случае они заканчивались титром: «Хочешь, чтобы это стало реальностью – покупай военные облигации!». У них был хороший, практический смысл, но времена и нравы тогда были иными, большая часть шуток строилась на банальном расизме. Мы такое делать не можем и не будем.
Что касается влияния нашего проекта и вообще анимации – я люблю проводить в пример мультфильм«Персеполис» Маржан Сатрапи, беженки из Ирана: по большей части благодаря ему у западного мира в 2000-х сложилось представление о том, как Иран пришел к своему нынешнему состоянию.
Дарья
Мы сделали 12 выпусков. Каждый длится от 2 до 5 минут (для видео это мало, для анимации – много, работа очень кропотливая, ручная) и состоит из множества совсем коротких, до 10 секунд, анимационных фильмов, сделанных разными авторами. Это классная анимация – экспериментальная, ручная. Мы стараемся отбирать работы безоценочно, без иерархичности. Есть модерация на длину и на мессадж: мы не пропускам моменты, которые триггерят (например, обнимающиеся флаги явно неуместны после Бучи). Кто-то из коллег хочет, чтобы проект был более профессиональным, но мне кажется, в сочетании профессиональной и любительской анимации есть своя фишка.
Сима
Высказывание главнее, чем некая призрачная художественность, отсутствием которой нас часто попрекают. Нам очень важно, чтобы порог входа был минимальный: сейчас не так много сейчас возможностей для антивоенного высказывания, да ещё и такого, чтобы его увидели люди.
Дарья
Мы рады разным партнёрствам, коллаборациям. Мы ощутимо растём, пробуем новое, появляется больше смелости, больше мастерства. Для меня важно и то, что мы растём как социальная организация, как сообщество. Екатерина Шульман часто повторяет, как важны институции, институционализация любой деятельности. Главные признаки институции – регулярность и коллективность. А мы регулярно и коллективно рисуем антивоенную анимацию уже полтора года.
Элиза
Чем дальше, тем выпуски грустнее. С лета прошлого года мы много работаем с документальными изображениями, трансформируя их в анимации – там, конечно, нет никаких голубей мира и обнимающихся флагов.
Несмотря на отсутствие надежды, искусство помогает войти в контакт с эмоциями, пережить этот опыт, понять, что ты не один. После нашего показа в Париже на форуме Russie Libertés мама, которая живёт в России и почти перестала смотреть новости (потому что невыносимо), написала мне: «Я плачу, значит, чувствую».
За полтора года эту анимацию показали по всему миру, от Северной Америки до Азии. В Швейцарии есть кинотеатр, где перед любым сеансом крутят один из наших роликов.
София
Путин рассчитывает, что Запад устанет поддерживать Украину: война – это долго, дорого, и кажется, что не касается его напрямую. Люди на Западе должны поддержать свои правительства в борьбе с Россией, наша задача – напоминать им, почему это важно.
Элиза
Если у нашей анимации и есть задача быть кому-то поддержкой, то в первую очередь все же не западному электорату, а тем, кому от этой войны по-настоящему больно.Тем, кто смотрит наши мультфильмы в бомбоубежищах Украины; тем, у кого родные сидят под арестом в России; нашим друзьям и близким, остающимся в террористическом государстве и лишённым возможности говорить, что думают; всем покинувшим свои дома, уехавшим в никуда в обмен на свободу. Нам самим в конце концов – художникам, которых война поставила перед невыносимым вопросом: а кому вообще теперь нужно искусство, если оно не способно остановить страшнейшее из зол?
Сима
Я, как и Даша, участвовала в альманахе «Список Сенцова», и мне важно, что можно высказывать свою позицию, свой протест, своё несогласие и свою боль через искусство. Для меня цель искусства именно в этом: нет никакого смысла заниматься творчеством, если ты в нём не можешь быть честным и прямым.