«Рефорум» продолжает спецпроект «Ценности»: мы поговорили с четырьмя представителями гражданского общества, решившими уехать из России в четыре разные страны, о том, как и зачем они поддерживают связь с родиной.
Ольга Романова, основательница движения «Русь сидящая», Берлин
Я эмигрировала в Европу не по своему желанию. В «Русь сидящая» прошли обыски: якобы наша организация получила грант и не выполнила его условия. Я уже знала, как работает наша судебная система и как ведутся уголовные дела, поэтому понимала, что надо действовать быстро. После обысков я первым же рейсом улетела в Париж. По приземлении узнала, что мне закрыли выезд из России.
Сначала я думала, что пересижу в Париже несколько месяцев и вернусь, но никаких улучшений по моему делу не было. Когда виза стала истекать, решила уехать в Берлин, англоязычный и интернациональный европейский город. Там начала сотрудничать с фондом Фридриха Наумана и подала документы на вид на жительство.
По понятным причинам вернуться в Россию я не могу до сих пор. Я продолжаю работать с «Русь сидящая». За последние годы у нас появились новые отделения организации, одно из них здесь, в Берлине. Мы занимаемся проблемами экстрадиции, получения статуса политического беженца.
Через год после переезда я оказалась в тяжелой ситуации и даже думала уехать из Германии в Грузию. Тогда мое берлинское окружение предложило начать YouTube-канал. Так появился канал МЫР – My Russian Rights-MRR, где мы даем площадку для высказывания юристам, журналистам, правозащитникам и тем, кто столкнулся с нарушением своих прав в России.
Даже если бы я могла беспрепятственно вернуться в Россию, я бы стала жить на две страны.
Здесь, в Берлине, у меня сформировался круг общения, который я не хотела бы терять. Я благодарна этому городу.
Евгения Чирикова, общественный деятель, Таллин
Мой переезд случился практически сразу после присоединения Крыма – тогда многие уезжали. Сейчас могу сказать, что Эстония – это страна, которая точно смогла выбраться из советского прошлого и занять лидирующие позиции. Тут бурная политическая жизнь: недавно сменилось правительство после коррупционного скандала.
До меня в Таллин переехали близкие друзья семьи и я приезжала к ним в гости. В детстве я смотрела «Три мушкетера», а он снимался в старом городе Таллина, поэтому вызвал у меня детское ощущение чуда. Море тоже рядом. Туда можно доехать на трамвае.
В Эстонии почти 30% русскоязычных. Но мы всей семьей учили эстонский – я сдала экзамен на уровень B1, могу заказать еду в ресторане, сходить в магазин. Репутация русских как людей, которые не хотят учить местный язык, в Эстонии сейчас меняется. Молодые люди активно учат эстонский, чтобы иметь возможность развиваться в стране, строить карьеру.
Если бы у нас на родине начались какие-то позитивные изменения, я бы вернулась.
Если будет продолжаться нынешнее движение, то я, конечно, возвращаться не буду. Рискуешь оказаться за решеткой, а за решеткой уже ничего не изменишь.
В Эстонии я получила возможность реализовывать и профессиональные, и личные цели – активно работаю, но живу в доме (мы переехали в деревню в 50 км от Таллина после начала пандемии), рядом с природой, морем. Продолжаю заниматься нашим порталом «Активатика». Я также участвую в проекте против Северного потока – 2», ездила выступить в ПАСЕ, что было бы непросто сделать, живя в России. Всегда на связи с регионами России и не чувствую, что не рядом.
Недавно в Таллине был митинг в поддержку Навального. Там я поймала себя на мысли, что постоянно с кем-то здороваюсь, как в Москве. Спустя шесть лет и этот город, и люди здесь стали близкими.
Андрей Козенко, журналист Русской службы BBC News, Лондон
С 2014 года я не живу в России. После закрытия Ленты.ру журналисты переехали в Ригу – там началась «Медуза». Мы выбрали Латвию как базу для нового издания, так как там можно открыть компанию, в которой будут работать только мигранты. Латвия и Португалия – единственные страны Евросоюза с такой возможностью.
Через три года переехал в Лондон и начал работать в BBC. Совпало личное и профессиональное: жена к тому времени жила в Лондоне и мы постоянно летали друг к другу. Лондон – шумный и интернациональный город, к нему тяжело привыкнуть. У меня это заняло около восьми месяцев.
BBC – это такой Боинг, которым управляет много людей, а «Медуза» была мельницей, на которую нацепили четыре вентилятора, чтобы узнать, взлетит она или нет, и она взлетела.
Три года в Риге были самые весёлые три года моей жизни.
В BBC я работаю с зарубежной повесткой. Задача британского офиса Русской службы Би-би-си Ньюз – писать о британских, европейских и мировых новостях, которые были бы интересны русскоязычному читателю. Но недавно, например, я брал интервью у Навального. Когда он оказался в Германии, это стало нашей компетенцией. Да и попасть в Германию из Лондона в нынешней ситуации было проще, чем из России.
Я скучаю по друзьям и родителям. Думаю, я бы вернулся в Россию, если там появилось интересное предложение о работе и нормальные условия жизни для семьи.
Анастасия Сергеева, сооснователь ассоциации «За свободную Россию» (Za wolną Rosję), Варшава
Я переехала в Варшаву в 2013 году. До этого работала в московском отделении американской организации IRI (Международный республиканский институт).
В Польше небольшое комьюнити россиян по сравнению с другими странами Европы. После захвата Крыма много русских стало собираться у посольства России в Варшаве, чтобы выразить свое несогласие с действиями властей. Так начала формироваться группа, которые впоследствии создала организацию Za wolną Rosję («За свободную Россию»). Были там и поляки, и украинцы, и белорусы.
Наша ассоциация проводит общественно-политические акции – например, с 2015-го организуем «Возвращение имён», которую инициировал Московский Мемориал. У нас есть программа для журналистов «Мост» – это тренинги и разработка репортажей журналистами польских и российских СМИ. Виктория Беляшина из польской газеты Wyborcza участвовала в нашей в программе, а в прошлом году получила премию Global Belarusian Solidarity Award за освещение событий в Беларуси.
Когда мы только основали нашу организацию, на странице Facebook стали публиковать и новости из России, переводя их на польский – старались показать то, что польские СМИ пропускали. Хотели переломить польский стереотип о том, что в России мало оппозиционно настроенных людей и большинство поддерживают Путина. Нам важно показать многообразие гражданского движения в России. Я даю интервью и принимаю участие в профильных круглых столах на польском языке.
Еще наше объединение основало клуб «Заварка», где русскоязычные люди поддерживают русский язык и культуру. Есть занятия для детей по русскому языку, музыкальные квартирники, клуб «Что? Где? Когда?», мастер-классы по истории кино.
В Польше нелегко жить общественным организациям: большая конкуренция внутри сектора и небольшие ресурсы. Краудфандинговые методы не развиты. Мы подаем множество грантовых заявок разным донорам, иногда один проект делим на несколько составляющих и привлекаем несколько грантов.
Наша основная задача – наладить диалог между Россией и Польшей и заинтересовать их друг в друге.
Наш опрос показал, что для россиян Польша – периферийная европейская страна. Но Польша прошла большой политический путь и смогла построить работающие социальные институты.
Это огромное поле для исследования.
Я хочу вернуться в Россию. И сделаю это, когда будут отменены законы об иностранных агентах, нежелательных организациях, а закон о госизмене и шпионаже вернется в свой прежний вид – или хотя бы появится такая вероятность.