Российская Империя началась с войны за Украину с Речью Посполитой. В учебниках о ней почти не пишут, хотя она длилась 13 лет – с 1654 по 1667-й. Как эта война шла? Русские не сражались на поле боя. Они осаждали город – Могилёв, Вильно, любой, – обставляли его гигантскими пушками и уничтожали. Хотя приходили вроде бы освобождать православное население. Несмотря на их мощь, в результате этой войны Россия приросла очень небольшой территорией. Остальные земли, в том числе территория нынешней Беларуси, отказались входить в состав России, так как видели, что русские царь-пушки несут лишь разрушение и смерть.
Материал подготовлен на основе выступления Василия Жаркова на канале «О стране и мире».
Многие эксперты говорят, что Путин не применит ядерное оружие, потому что он не фанатик. Согласен, идеология для него вещь вторичная, он относится к ней как к супермаркету: сегодня можно взять бейсболку с серпом и молотом, завтра либеральный триколор, а послезавтра надеть свастику. Но Путин фанатик своей жизни, он очень, слишком любит себя. Известно, что он финансирует исследования бессмертия. Любой мало-мальски образованный человек скажет, что это невозможно, но Путин не слишком образован.
Этот посредственный человек, волею судеб вознесённый на самый верх, обладает самой большой властью среди ныне живущих. Возможно, самой большой властью, когда-либо находившейся в руках у одного человека. Он владеет правами абсолютного монарха на 1/7 части суши. В его распоряжении мощнейший ядерный потенциал. Всё живое – в руках Путина, потому что он не подотчётен никому. Главное, что интересует Путина, – это его собственное удовольствие. Власть ему гарантирует получение этого удовольствия. И он понимает, что без неё не сможет жить.
Власть Путина родилась из войны
Власть Путина родилась из войны. В 1999 году премьером Российской Федерации стал какой-то серый человек, невзрачный, лишённый харизмы и уважения элиты и народа. Но вот случились взрывы домов в Волгодонске, Москве и пр., этот серый человек объявил войну террористам (пообещав мочить их в сортире) – и нация дружно подчинилась ему. Люди были в таком ужасе, что сказали: «Будь нашим спасителем». Когда в 2008-м он ушёл с поста президента, то начал маленькую победоносную войну с Грузией: она чётко показала, кто хозяин в стране. Эту войну поддержали практически все, подтвердилась связка «нужна поддержка – делаем военную победу». В 2014-м Путин не без проблем вернулся к власти, но очень вовремя случился Крым – и вновь мощная поддержка, 86%. В 2022 году на фоне разных проблем он решается в третий раз одержать большую победу.
Война служит источником власти Путина, а власть является гарантией его жизни. Но текущая война оказалась серьёзным делом. Сначала стало понятно, что её нельзя выиграть. А последний месяц маячит перспектива проигрыша. Если Путин проиграет, то лишится власти. А если он лишится власти, то лишится жизни. Это для него экзистенциальный вопрос. Путин готов повышать ставки.
Пока он сделал первую ставку – начал войну. По разным данным, в ней 80 тысяч невозвратных жертв – погибших и тяжелораненых – с российской стороны. Путин сейчас призовёт 300 тысяч, это его вторая ставка. Если будет ядерный удар, если на него будет ответ, Путин готов погасить свет и остаться последним человеком на Земле. Это такой Акакий Акакиевич, который стал президентом самой крупной страны в мире и обладает ядерным потенциалом. Гоголю это в кошмаре бы не приснилось.
У Путина есть триада «жизнь-власть-победа». Вот три сценария развития событий, которые я вижу.
Первый – пораженческий, к которому близки некоторые политики в западной части континентальной Европы: Путин хочет победы – Путин её получит, мы усадим всех за стол переговоров, завершим конфликт с тем, что есть, а дальше посмотрим. Но Украина на это не пойдёт: война достигла стадии, когда это невозможно. Да и после подрыва Северного потока-2 этот сценарий почти нереален.
Второй – основной – лишить Путина победы. Продолжать войну, наносить поражения. Но тут есть риск. Не знаю, на сколько хватит сил, терпения и отваги тем, кто сейчас сражается против Путина и его страны.
И третий – отнять уже не победу, а жизнь. Тогда исчезнет власть и потребность в этой войне. Но государства не могут пойти на это, потому что Путин пока не признан международным террористом. Это мог бы сделать кто-то из окружения Путина, но боюсь, что это невозможно: вспомним старый анекдот про «овощи тоже будут мясо». Скорее всего, если лишить его жизни, никто не будет продолжать его политику: все либо перекрасятся, либо умрут от страха, либо сбегут, переодевшись в женское платье.
Пока всё развивается по второму сценарию, самому опасному. Ближайшее и долгосрочное будущее человечества зависит от реакции, политики и действий западных стран.
Мне внушают оптимизм две истории.
Первая история: начиная с ноября 2021 года Джо Байден и другие первые лица США в режиме онлайн транслируют нам данные своей разведки, получаемые из Кремля. Такого не было никогда. Штаты всегда боялись запалить свои источники. А сейчас не боятся. Значит, в Кремле очень много тех, кто куплен. И у них есть сценарий для момента, когда Путин не то что потянется к красной кнопке, а просто двинется к комнате, где она расположена.
Одним из первых призывов Джо Байдена была денуклеаризация – в первую очередь Америки. Ядерные запасы опасны, дороги в обслуживании и неэффективны с военной очки зрения: они не решают задачи, просто уничтожают. Если мир выстоит, денуклеаризация станет повесткой номер один будущего миропорядка.
Я не знаю ни одного случая, когда агрессия вызывала панику в столице страны-агрессора
Вторая история: когда началась война, в Москве случилась страшная паника. Люди почему-то не радовались, что их страна сейчас восстановит историческую справедливость и покончит с нацизмом. В банкоматы стояли бесконечные очереди, люди днём и ночью снимали деньги и уезжали, кто мог. В «Магнитах» бабушки рубились за последнюю пачку сахара, в аптеке раскупили лекарства. Я не знаю ни одного случая, когда агрессия вызывала панику в столице страны-агрессора.
Политолог Габриэль Алмонд говорит о трёх уровнях политической культуры, политического участия. Есть участники. Они различают партии, знают лидеров, участвуют в акциях, ходят на выборы. Нормальный их коэффициент в стране должен быть не менее 30%, а лучше 50-60%. Есть подданные: они голосуют за власть, потому что от нее зависят. В СССР таких было 90% населения, в сегодняшней России их тоже много: бюджетники не обязательно поголовно голосуют так, как им скажут, но на уроне больших цифр это так. И есть прихожане, которые не участвуют в политике, интересуются лишь домашними делами. Типичные прихожане – это бедуины в Египте, бедняки в Индии, домохозяйки на Среднем Западе.
В России начиная с 1993 года широкие слои населения, в том числе богатые и образованные люди, выбрали быть прихожанами. До развала Союза их было около 5% – воры в законе, жители высокогорных сёл, старообрядцы в Сибири. Ещё 5% были участниками, а остальные 90% были просто обязаны ходить на выборы и голосовать. Когда советская власть кончилась, людям сказали, что голосовать они теперь не обязаны. Когда вас долго заставляли, а потом дали выбор – вы выбираете неучастие (думаю, поэтому и антиваксерство так развилось). Последнее советское поколение ринулось в прихожане. Потом случилось борьба за выживание, её сменили тучные времена – и политика тем более стала не нужна. В 1994 политически активных людей в России было всего 8%, и эта цифра редко росла.
Через 18 лет после расстрела Белого дома, зимой 2011 года в центре Москвы снова начали собираться большие митинги. Выросло непуганое стрельбой поколение. Вся надежда последних лет была связана с этим поколением. На выборах в Мосгордуму в 2019 году знакомые социологи отмечали: появился новый избиратель, молодой мужчина, который голосует против власти. Таких мужчин почти набралась критическая масса. Сейчас эти молодые политически активные мужчины уже в Улан-Баторе и Тбилиси. Они уезжают, потому что у них нет возможностей для сопротивления, нет организации, лидеры уничтожены. Поколение наших детей гибнет на этой войне и убивает на ней. Это катастрофа, которая случилась по воле одного человека.
Но система, держащаяся на одном человеке – это вообще не система. Она очень слаба.
Главная задача Путина – идеологическая демобилизация: согласно контракту, все должны сидеть на диване и смотреть Симоньян, пока профессионалы воюют. Сейчас контракт нарушается. Но ставка велика – это власть и жизнь, – и он готов её делать. Путин понимает, что рискует, что из этого казино можно не выйти живым. Но он уже находится внутри и играет, как играет. Основа для его ставок – то, что немалая часть населения повязана кровью, стала соучастниками преступления. Наказание неизбежно, а значит, эти люди вынуждены бороться до конца.